– Ничего не напоминает? – спросил Герт.
– Похожи на СТ-графии рагнитских глайдеров, – сказал Шестернев.
– Не совсем, – пояснил я. – Их совершенства мы не достигли, но игрушки не намного уступают им. Передовые технологии Звёздного Содружества.
– Эскадрилья на случай, если война перекинется на поверхность Земли, – добавил Герт. – Планируется развернуть несколько баз с этими машинами. Плохо, что стоит такая штука поболее, чем пассажирский лунник.
Шестернев присвистнул.
– Пошли дальше, – жестом пригласил Герт.
Осмотр занял у нас довольно много времени. Мы возносились или падали на лифтовых платформах, скользили в капсулах пневмоигольников, парили в зонах отрицательной гравитации. Идентификационная пластина служила нам пропуском – чуткие датчики считывали с неё информацию, проверяли по данным, загнанным в компьютер службы безопасности, потом сверяли наши биополевые характеристики, сетчатку глаз, отпечатки пальцев и ещё многое другое. Но вместе с тем переходы из сектора в сектор охраняли и солдаты в отутюженной парадной форме, выдрессированные в лучших традициях армейской муштры. Я слышал, что в Герте проснулся кондовый солдафон, и служить под его началом вовсе не сахар. У каждого свои слабости.
Коридоры, тесные, заполненные аппаратурой комнаты, просторные залы. В глубине гор затаился целый город. Точнее, крепость, заполненная системами экстренного восстановления. Прикрыв глаза, можно было представить, как трясётся пол, воет сигнал тревоги, ползут по стенам трещины, перемигиваются, а потом гаснут кажется навсегда, лампы, осыпается пластик и обнажаются провода. Но вот выползают из ниш ремонтные роботы, пенится и твердеет сочащийся кажется из глубин земли пластик, сращиваются разорванные кабели, и вновь сектор оживает, наполняется энергией. Хоть и с потерями, но он ещё работоспособен. Крепость готова к дальнейшим битвам.
– Вот наша ТЭФ-установка типа «Зенит-ультра», – сказал Герт, указывая в расширившийся проем, открывший уходящий в глубину зал, внизу которого была необычной формы ТЭФ-улитка – такая же, которая даёт энергию Асгарду и сильно отличается в лучшую сторону от стандартных энергетических установок, использующихся на Большой Земле. – Пошли дальше.
Мы вынырнули из гравитоннеля, поднявшись на два уровня.
– Здесь главный транслятор виброзащиты. На расстоянии пятнадцати километров находятся скрытые в толще породы башни. При активизации защиты они как сказочные великаны вырастут из земли, и базу накроет низковибрационный ТЭФ-барьер.
– Что-то слышал об этом, – сказал Шестернев.
– Новосибирская ТЭФ-зона накрыта барьером, что исключает проникновение в неё посторонних, – пояснил я.
– Вы передали эту технологию Большой Земле? – удивился Шестернев.
– Ни в коем случае, – мотнул головой Герт. – Мы смонтировали установки. Как монтируем многие из систем боевых космолётов и глайдеров. В некоторых областях не стоит терять приоритета… А теперь – святая святых. Сам центр управления.
Лифтовая платформа, на которую мы встали, ринулась вниз. Она набирала скорость, по бокам сверкали и змеились световые иероглифы. На секунду нахлынула тьма, а потом платформа мягко опустилась в центре площадки диаметром метров пятнадцать. Лифтовая платформа с шипением ушла вверх, а мы остались стоять… в космосе.
Место – копия рубки космического корабля. Полнейшая иллюзия падения в космическом пространстве. Невесомое покрывало Млечного пути, яркие точки – планеты Солнечной системы, серебряный диск Луны впереди, а сзади – блюдце Солнца, На площадке стояло восемь кресел, два прозрачных пульта. Четыре офицера были заняты своими делами, один из них попытался вскочить и отрапортовать, но Герт жестом велел ему не отвлекаться.
– Это, – Герт сделал широкий жест рукой, – окрестности Земли. Как они видны с точки в горах Памира – то есть с той, где мы находимся.
Герт уселся в кресло и погладил пульт.
– Пока здесь делать нечего. Маловероятно, что рагниты смогут добраться до нас ранее рассчитанного срока.
– Будем надеяться, – сказал я.
– Пока спутники контроля перекрывают только двадцать процентов околоземного пространства. Раньше никому в голову не приходило строить подобную систему контроля – она просто была не нужна. Слишком большие расходы непонятно на что. Когда она будет завершена, ни одна шлюпка не подлетит к Земле.
– Двадцать процентов, – я прищёлкнул пальцами. – Значит, сегодня восемь из десяти, что чужой корабль останется незамеченным системой контроля.
– Меньше, – возразил Герт. – Всё зависит от траектории. Большой шанс, что он выйдет из тёмного сектора в прозрачный. Если хотя бы приблизительно знать траекторию.
– У него достаточно мощные двигатели. Ему не нужно слишком заботиться об экономии энергии А как в атмосфере? Мы не сможем его засечь?
– Если он появиться над Федерацией – засечём. Но системами воздушного оповещения прикрыто лишь десять процентов поверхности Земли. Если он рухнет в Чёрных Штатах, в Африке или в океан – ищи ветра в поле.
– Мы должны его встретить, Герт, – решительно произнёс я. – Мне нужен груз этого космолёта.
– Попробуем. Как повезёт.
– Я должен встретить Индейца честь по чести С украденной им «голубикой».
