К тому же он не осторожничает и не тянет время. Наоборот, гад торопит события, наскакивая на меня раз за разом, и, похоже, не успокоится, пока не добьется своего.
И раз так, то мой следующий шаг очевиден. Я должен сильно прибавить. Необходимо играть на опережение, чтобы перевес оказался на моей стороне. Он меня знает. Теперь я должен выяснить, кто он такой.
Иначе мне конец.
Глава 18
Вернувшись, я припарковал 'мерседес' прямо перед домом, у знака, предупреждавшего, что это 'ЗОНА ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ отбуксировки'. На часах было без десяти минут двенадцать, а после полуночи парковка здесь разрешена. Если полицейским удастся в течение ближайших десяти минут пригнать сюда тягач-эвакуатор, то, ради Бога, пусть забирают.
Поднявшись к себе, я прямиком направился в ванную и глянул на себя в зеркало. Ничего не скажешь, красавец. Лицо в пыли, грязные разводы на лбу, щеках и подбородке, и по всему этому великолепию льется градом пот. Руки вообще как у землекопа, а уж про одежду и говорить нечего. Рубашка и пиджак перепачканы в земле, а брюки и вовсе порваны на коленях, - наверное, после того, как, зацепившись за что-то ногой, я буквально проехал на животе по полу подвала. На мыске правого ботинка красовались глубокие царапины.
Теперь с того подонка причитается еще и за испорченный гардероб. И мне не терпелось как можно скорее поквитаться с ним. Пока он не нанес очередной удар.
Скинув грязную одежду, я принял душ, переоделся во все чистое и позвонил Эду. Я просветил его насчет последних событий, включая то, как мной было обнаружено тело Билли-Билли, и, внимательно выслушав меня, он выругался:
- Долбаный сукин сын.
- Я тоже так подумал, - согласился я.
- Так, ладно, - сказал Эд. - Ладно, ладно. Он сам напросился. Но только на сей'раз он зашел слишком далеко, Клей. Оказался слишком умным, на свою же собственную голову. Теперь у легавых есть труп Билли-Билли, и они с облегчением закроют чертово дело. А это означает. Клей, что теперь он наш. Мерзкий сукин сын наш, и нам уже нет нужды сдавать его легавым.
- И то правда, - согласился я. - А я об этом как-то сразу не подумал.
- Так же как и он, этот ублюдок. А вот я додумался. Клей, теперь этот говнюк нужен мне, как никогда. Он должен быть здесь, передо мной. Он мой. Клей. Ты возьмешь его за задницу и доставишь ко мне. А то эта скотина слишком уж оборзела.
- Я разыщу его, Эд, - пообещал я.
- Теперь, парень, вся надежда на тебя.
- Слушай, Эд, надо еще кое над чем помозговать. Это, конечно, улаживает дело с убийством Мейвис Сент-Пол. А что насчет Бетти Бенсон? Ведь все еще считается, что это я ее замочил.
- Теперь, когда у фараонов есть Билли-Билли, - сказал Эд, - думаю, будет несложно уговорить их повесить на него оба убийства.
- Хотелось бы надеяться. А что насчет самого Билли-Билли? Как ты думаешь, легавые станут искать того, кто его грохнул?
- Скажешь тоже! Они решат, что свели с ним счеты мы, и оставят все как есть. Какое им дело до того, кто прикончил какого-то там вонючего лоха?
- И то правда. Я просто подумал, Эд, что стоило посоветоваться про Билли-Билли. Ладно, пойду работать.
- Иди, Клей. И приволоки мне эту свинью.
- Ага, на подносе, - поддакнул я. - И с яблочком во рту.
- Постой-постой, - спохватился он. - Клэнси тоже надо сообщить. Ведь это ему придется уговаривать фараонов переписать убийство Бенсон с тебя на Билли-Билли. Так что отправляйся и поговори с ним. Вам, вообще, нужно придумать что-нибудь убедительное, чтобы понадежнее выгородить тебя и наилучшим образом использовать случай с Билли-Билли.
- Куда отправляться? К нему домой?
- А куда же еще, черт возьми? Ведь уже ночь на дворе.
- Вот и я о том же. Сам же знаешь, что Клэнси терпеть не может заниматься делами дома.
- А кому это нравится? К черту условности, - заявил он тоном, не допускающим возражений. - Дело важнее. Так что поезжай туда и обсуди все с ним.
- Хорошо, Эд.
- И добудь мне эту гниду тепленькой.
- Будет сделано.
Я снова влез в пиджак и собрался уже было уходить, когда раздался телефонный звонок. Звонил Бык Рокко.
- Ты хотел знать, где Сай Грилдквист был вчера в четыре часа дня, - сказал он. - Так вот, я это выяснил. На аудиенции у спонсора по поводу постановки им новой пьесы.
- Это точно? - переспросил я. - А он не мог удрать оттуда хотя бы на полчаса?
- Исключено. Он точно был там и усердно обхаживал спонсора, норовя покрепче присосаться к его денежкам.
- Спасибо, - поблагодарил я. - В долгу не останусь. Теперь я точно знал по крайней мере одного человека, который был вне подозрений. И это заметно улучшило настроение.
Глава 19
Клэнси Маршалл живет в Бронксе, но совсем не в том Бронксе, о котором пишет 'Дейли ныос' и каким его обычно представляет себе большинство граждан. Он живет севернее тех мест, тоже в Бронксе - одном из районов Нью-Йорка, но уже в совершенно ином мире. Называется это местечко Ривердейл, оно аккуратно поделено между многоэтажными домами из красного кирпича и извилистыми улочками, к которым с обеих сторон подступают двухэтажные особнячки и добротные домики довоенной постройки с обязательными верандами, столовыми и мансардами. И это тоже часть Нью-Йорка.
Клэнси жил в одном из таких довоенных двухэтажных домиков с белыми стенами, зелеными ставнями и верандой, пол на которой выкрашен в серый цвет. На лужайке перед домом установлены миниатюрные раскрашенные фигурки. Зайчики, щенята, лягушата и уточки - очень мило и банально, как программа утреннего телевидения. Тут же, под фонарем, стояла еще одна деревянная статуя, изображающая одетого в жокейские штаны типичного мальчишку-раба с плантации с вечно протянутой черной рукой, готовой в любое время принять поводья. Наверное, очень многие обитатели подобных домиков могли бы признаться в том, что им ужасно хочется хоть чуточку почувствовать себя аристократами.
Свернув с Кингсбридж-роуд на Роджерс-Лейн и проехав немного по извилистой дорожке, я наконец остановился перед домом Клэнси. У моего 'мерседеса' нет поводьев, поэтому я лишь виновато пожал плечами, глядя на деревянного мальчишку с плантации, протягивавшего руку в надежде когда-нибудь снова взять коня под уздцы, и взбежал по лестнице на веранду. Был час ночи, и лишь в одном окне на втором этаже горел свет. Я знал, что Клэнси не будет рад мне, но все же собрался с духом и позвонил. Если хочет, пусть обижается на Эда.
Прошло некоторое время, дверь приоткрылась, и на пороге возникла жена Клэнси, Лора. Описать Лору Маршалл нетрудно, достаточно всего нескольких слов. Это богатая, надменная сука из предместья, возомнившая себя великосветской дамой. Активистка партийного движения на выборах в конгресс (на уровне рядовых членов). Она также принимает участие в работе школьного родительского комитета, имеет отношение к 'Молодежной лиге' <'Молодежная лига' - движение, основанное при Нью-йоркском колледже Мэри Гарриман, дочерью известного финансиста Эдварда Гар-римана.>, любит верховодить на светских посиделках и вовсю командует Клэнси Маршаллом. В полном соответствии со своими снобистскими замашками она считает, что вышла замуж за преуспевающего адвоката, сотрудничающего с солидной корпорацией и имеющего дело с разного рода акциями и прочими ценными бумагами. Я вовсе не хочу сказать, что она не догадывается, чем на самом деле Клэнси зарабатывает на безбедную жизнь, но ей удается разыгрывать на людях высокую степень добродетели и со спокойной душой тратить полученные не праведным путем денежки, не испытывая никаких угрызений совести.
Клэнси же по какой-то известной только ему одному причине безумно влюблен в эту напыщенную стерву и до смерти боится, что в один прекрасный день она просто соберет чемоданы и уйдет от него, забрав с собой обоих деток. (Ведь не может быть два и шесть десятых ребенка.) И дело совсем не в том, что он
