— Но разве этими предводителями не должны стать Стражи Мира? Они ведь есть в каждом городе, в любой деревне.
— Да, Таррант, должны. — Лорд Норрингтон улыбнулся мне добродушно. — Твой отец, например, может стать таким предводителем. Поэтому я и не боюсь за Вальсину. Твой отец — воин, и он знает, как поступать в случае авроланского нападения. Что бы он сделал, если бы узнал, что враги атаковали Бельоз?
— Эта деревня находится совсем недалеко от Вальсины. Думаю, он собрал бы группу воинов и направился бы туда, чтобы помочь жителям Бельоза справиться с авроланами.
— Верно. Твой отец знает, что нужно немедленно остановить неприятеля, не дожидаясь, пока он подберется к Вальсине. Но, повторяю, он воин, чего я не могу сказать обо всех Стражах Мира в Ориозе. Возможно, им и удастся поднять горстку людей на защиту собственной деревни, но вряд ли они станут помогать жителям окрестных сел, если над теми нависнет угроза авроланского нашествия. Думаю, будет лучше, если королева издаст указ о создании народного ополчения, которое, находясь в центральной деревне, сможет реагировать на сигналы тревоги в соседних.
Резолют разломил надвое сухую толстую ветку и бросил ее в костер.
— Значит, вы бы пожертвовали благом немногих ради блага большинства?
— В данном случае — да.
— Примерно такой жертвой была моя родина, которая до сих пор остается под гнетом Авролана.
Лорд Норрингтон почесал щеку.
— Не совсем согласен с тем, как было определено благо большинства в случае с Воркеллином и Призрачными Границами, или даже Черными Пределами. Многие полагают сейчас, что Крепость Дракона неприступна и не пропустит иноземных захватчиков в Южные Земли. Но столетие назад она не остановила армию Крикука. А этот единственный авроланский островок на юге гор Бореаля просто побуждает мерзкую правительницу Кайтрин начать военную кампанию по завоеванию всего мира.
В глазах Резолюта мелькнул отсвет огня.
— Вы можете повлиять на своих властителей?
— Могу ли я уговорить их собрать армию для освобождения Воркеллина? — лорд Норрингтон медленно покачал головой. — Все мои предыдущие попытки оказались тщетными. Но раньше мне никогда не приходилось сталкиваться со столь неоспоримыми доказательствами того, что авроланы разнюхивают уже, как к нам подступиться. Настораживает и то, что они смогли проникнуть так далеко на юг, подобраться к Вальсине и остаться незамеченными на пути к ней.
— Мир — это всего лишь иллюзия. — Эльф развел руками. — Мы знаем, что близится война. Мы уже провели первое сражение. Но все же наши доказательства будут отвергнуты.
— Нет, я не позволю, чтобы это произошло. — Норрингтон поднял руку. — Я клянусь вам, что сделаю все возможное, чтобы этот поход с целью освобождения Воркеллина все-таки состоялся.
— Клятва ваша искренняя, да только задание непосильное, так что на победу особо надеяться не приходится.
— И все же он сделает это. Мы сделаем это. — Я тоже поднял руку вслед за лордом Норрингтоном. — Я клянусь вам, Резолют, своей жизнью и своей честью перед всеми богами мира. Я увижу Воркеллин свободным.
Эльф запрокинул голову и рассмеялся. Мои щеки зарделись от смущения. Я, наверное, выглядел нелепо. Резолют, взглянув на меня снова, должно быть, увидел выражение боли на моем лице. Он тотчас перестал смеяться.
Эльф бросил взгляд на лорда Норрингтона.
— Эти молодые ребята очень храбрые. И такие же наивные.
— Я знаю, что говорю, Резолют, и не отрекусь от своих слов.
— Правда? — Эльф посмотрел на меня своими серебристыми глазами. — Когда ты произносишь такую клятву, она связывает не только тебя, но и всех, перед кем ты клянешься. Ты привел в движение огромные силы — силы, которые будут стараться разгромить тебя, навредить тебе, извести тебя. Они возненавидят тебя за то, что ты сделал. Они любыми путями будут стараться уничтожить тебя, и если им это удастся, то твоей клятве никогда не сбыться. Я выпрямился.
— Резолют, ты лишился родины еще тогда, когда был жив мой прадед, но ты все еще не перестал бороться. Теперь авроланы угрожают моему дому, угрожают мне потерей всего, что я имею сейчас. Ничего в моей клятве не может быть хуже этого. Единственный способ разгромить этих гадких тварей — выгнать их далеко на север, за горы. И я обязательно это сделаю.
— Надеюсь, так оно и будет, Таррант Хокинс. — Эльф кивнул мне в ответ. — Но я надеюсь на это скорее ради твоего же блага, нежели ради своего собственного.
Глава 15
Мы проезжали небольшие деревеньки и фермы, и какая-то грусть за людей, живущих в этих местах, переполняла мое сердце. На своем веку они повидали, наверное, меньше, чем я за одно это путешествие. Кроме того, я ведь родился и вырос в Вальсине. В моем распоряжении были все культурные возможности большого города, такие как театр или другие виды искусства, и все мои занятия не зависели от восхода и захода солнца.
В общем, после того как я увидел этих людей с их чумазыми, целиком открытыми лицами, потому что таких, кто имел право носить маску, здесь почти не встречалось, — я сам себе показался утонченным.
И вот, наконец, перед моими глазами предстал Ислин, столица Альциды.
Первое, что бросилось мне в глаза в этом городе, — это его необычайные размеры. В пределах городской стены — а Ислин простирался далеко за ее пределы — могли уместиться три, а то и четыре Вальсины. Фестиваль Урожая проводился в низине, южнее города. На расстоянии нескольких миль от Ислина я мог видеть его стену с тремя крепостями, напоминавшую треугольный Старый Город Вальсины, и многочисленные рынки, и жилые кварталы.
Склоны холмов, живописно спускавшихся к Морю, пестрели огромными особняками, рядом с которыми поместье лорда Норрингтона показалось бы маленьким картонным домиком. В центре города я видел трех — и четырехэтажные здания. Это были не храмы или крепости, а дома, в которых жили люди, с магазинчиками на первом этаже и жилыми помещениями наверху. Там, как я узнал потом, обитали не только владельцы магазинов и те, кто их обслуживал, но и люди, работавшие в самых разных местах.
В Ислине имелся и морской порт. Прежде мне никогда не приходилось видеть моря, и теперь я был поражен его красотой. Мы прибыли в город не в солнечный день. Небо было густо затянуто облаками, и с моря дул северный бриз и гнал небольшие волны на берег. Вода от этого казалась совершенно серой и сердитой. Далеко в море, которому не было конца и краю, виднелись острова. В Вальсине я знал только озера, которые были не такими большими; там, стоя на одном берегу, всегда можно было увидеть другой.
В заливе находилось бесчисленное множество кораблей, больших и маленьких. Корабли нагружали или, наоборот, разгружали с длинных пирсов, товар же хранился на складах, расположенных прямо на берегу. Тут же, у моря, я увидел мили рыболовных сетей, развешанных для просушки. Здесь же неподалеку находился и оживленный рыбный рынок.
Множество самых разнообразных предметов привлекало мое внимание, но больше всего я удивился, увидев в небе над городом разноцветные шары. К каждому из них снизу была привязана корзина, а к земле спускалась длинная веревка. Резолют сказал, что видел раньше подобные вещи, и назвал их воздушными шарами. Пара таких шаров летала над местом, где проходил праздник, и судя по тому, что они то опускались, то снова поднимались, это был своего рода аттракцион.
Меня также поразили корзины, висевшие в воздухе на тросах, натянутых между крепостями и другими высокими зданиями. Корзины двигались от одного строения к другому, и в них находились люди. Из этих корзин можно было увидеть город с высоты птичьего полета. Наверняка такое путешествие по воздуху было намного приятнее прогулки по грязной, заляпанной конским навозом улице.
Норрингтон провел нас через город к его южной части. Лорд взял с собой Ли, и оба Норрингтона поскакали к палаткам, над каждой из которых развевался флаг Ориозы — белый ястреб на зеленом фоне. Мы остались ждать их на южной окраине города. Через час лорд с сыном вернулись. Норрингтон отдал Куперу приказ поставить лошадей в конюшню и объяснил, где она находится. Тот забрал всех лошадей, а мы отправились пешком в гостиницу «Одноногая Лягушка». Там мы и расположились. Нас с Ли и Неем поселили
