дактокарту Риверса для ОРД.
Никита выкурил сигарету, прежде чем взялся за следующую справку. Он же решил не зацикливаться на чем-то одном! А новости продолжали сыпаться как из рога изобилия.
Следующая информация касалась некоторых биографических данных на фигурантов Катиного списка – на Михаила Ворона, Алексея Скуратова и Валентина Белкина. Место и год рождения, какое высшее учебное заведение оканчивали, прописка, адрес проживания, семейное положение…
О фамилию Белкина Колосов буквально споткнулся. Хранитель археологического музея с выправкой кадрового военного проживал, судя по справке, вместе с матерью по адресу: Москва, улица Плющиха, дом 12, квартира 49. В справке значилось, что квартира была кооперативной, трехкомнатной и что Белкину принадлежал гараж и автомашина марки «ДЭУ-Нексия» темно-синего цвета, госномер…
Никита достал карту Москвы. Плющиха, там живет фигурант, там ночью была угнана «Волга». А ведь совсем недалеко от этого места и Киевский мост, и гаражные боксы, арендуемые АЮР, где появлялся в день убийства Алагирова Астраханов. Быть может, не только он один ездил туда? Но и его шеф Алексей Скуратов тоже?
«Или все это цепь совершенно поразительных совпадений, – думал Колосов, – или же… Черт! Нет, но если ОН играет с нами в
Он отложил и эту справку, взял в руки последний документ с грифом «для служебного пользования», поступивший по запросу розыска из ГУБОП. Проверялось место работы Михаила Ворона. Об этом человеке – однокашнике Мещерского Никита знал лишь то, что ему рассказывал сам Серега. Катя о Вороне в своем отчете упоминала крайне скупо. Видимо, она не была знакома с сокурсником мужа и Мещерского на момент написания «отчета». А может быть, просто меньше обращала на него внимания. Мещерский, кажется, упоминал, что этот Ворон носит очки. А женщины, и в этом Колосов отчего-то был убежден просто железно, чаще всего игнорируют очкариков.
Согласно справке очкарик Ворон после развода с супругой проживал в снимаемой им двухкомнатной квартире на Сыромятниковской набережной у Курского вокзала. Однако прописан был по другому адресу – у своих родителей. (Для Колосова стало досадной неожиданностью, что отец Ворона – в прошлом высокопоставленный сотрудник МИДа. Старичок со связями. А это означает, в случае чего – визга и хлопот не оберешься!)
Данные по проверке места работы Михаила Ворона поступили из ГУБОПа. В отличие от военно- исторического общества «Армия Юга России», тщательно охраняемого грифом «спецпроверке не подлежит», Фонд гуманитарного сотрудничества с развивающимися странами и оказания помощи жертвам межнациональных конфликтов, где вот уже несколько лет в должности заведующего восточным сектором работал Михаил Ворон, не был закрытым для проверок, в том числе и оперативных.
Информация о его деятельности даже содержалась в Интернете, однако… Выводы аналитической справки губоповцев насчет этой конторы оказались весьма туманными. В справке говорилось, что «фонд, помимо своей основной работы («Какой, интересно?» – подумал Никита), также занимается и чисто благотворительной деятельностью. Поставляет медицинское оборудование, медикаменты и продукты питания в «горячие точки» жертвам межнациональных конфликтов. Тесно развивает сотрудничество с такими организациями, как «Медицина без границ», Корпус Милосердия.
Колосов просмотрел список мест, куда выезжали в командировки сотрудники фонда. Дальнее зарубежье – Босния, Сербия, Косово, Индия – штаты Пенджаб и Кашмир, Тайвань, Ангола, Руанда, Нигерия, Иран, Ирак. Ближнее зарубежье – Абхазия, Азербайджан, Армения, Молдавия–Приднестровье.
Среди командировок Ворона за последние два года значились в основном «дальнезарубежные». В ближнем зарубежье он был только в Молдавии. Прошлым летом находился в составе делегации российско- швейцарских врачей в Кишиневе, где посещал лечебные учреждения. Бывал и в приграничных городах и населенных пунктах – швейцарские врачи ездили и туда, а он их сопровождал. Правда, что это за населенные пункты, в справке не указывалось.
Колосов полистал данные на Янину Мелеску. Местом ее рождения значился Кишинев. Там она окончила и десятилетку. Потом училась в Москве, во ВГИКе, затем вернулась в Молдавию, и только уже в 1995 году окончательно перебралась в Москву.
Он отодвинул ворох справок. Концы… Эти чертовы концы, обрывки… Или ему лишь мерещится, что это какие-то обрывки. А на самом деле это просто…
Что лучше – недостаток информации или ее переизбыток?
Он снова углубился в справки. Странно, на всех что-то есть: на Риверса, на Астраханова, даже на Ворона. Только не на Скуратова. Кроме сведений о том, где он родился, кроме адреса, места работы, должности – все остальное словно в тумане. И от личной встречи к тому же уклонился. Сбежал.
А как он провел вчерашнюю ночь? Спросить во время допроса? Так ответит: дома, тихо, мирно спал. И на Плющиху, а затем на Яузскую набережную – ни ногой…
В кабинет начали заглядывать, а потом и заходить сотрудники отдела убийств. Начиналась оперативка. На ней подробнейшим образом обсуждались события ночи. Подавляющее большинство сыщиков, задействованных в операции, склонялось к мысли, что на квартире и в офисе свидетеля Мещерского с этого момента необходимо присутствие круглосуточно дежурящей опергруппы.
Совещание закончилось. Все ждали, что скажет Колосов. Он молчал, что-то обдумывая. И тут позвонили из прокуратуры. Казалось, именно этот звонок и поставил некое двоеточие в колебаниях начальника отдела убийств. Колосов без всяких возражений кротко выслушал прокурорские ЦУ.
– Хорошо, я согласен, – ответил он. – Завтра мы его к вам привезем к десяти часам.
– За кем посылают, Никита Михайлович? – едва он повесил трубку, вопросы посыпались градом со всех сторон. – За кем из них?
– За Риверсом. Только поедете за ним не завтра – сегодня. Одна группа к нему на квартиру на Солянку, другая в Тетеринский на киностудию, – по тону Колосова было не очень ясно, по душе ли ему выбор прокуратуры. – Привезете его сюда ко мне… Ну, пожалуй, к двум часам. Успеем…
Последнее слово стало загадкой. Сыщики переглянулись: кто успеет до двух? Они – конечно! Сто раз обернутся. Сам шеф «убойного»? Что он задумал?
– Ну, а завтра Риверс и следователя прокуратуры навестит, – продолжил Никита. – Там же тоже должны выслушать его объяснения – что он делал в квартире Мелеску. Когда ее посещал, с какой целью?
