нервозной спешке привезли сюда к вам в уголовный розыск? – Разве это спешка? Впрочем, вы правы, время не ждет. Слишком часто стали умирать люди, которые… Ну, скажем, с которыми вы были знакомы, Анатолий Аверьянович. Пять дней назад не стало небезызвестного вам Абдуллы Алагирова. И вот – новая утрата.
– Могли бы позвонить мне, вызвать, я бы сам пришел.
– Позвонил я тут Алексею Скуратову. Знаете такого, да? Вызвал. А он не явился. Проигнорировал. А у меня время уже не терпит. – Никита созерцал фигуранта. – Значит, вы учились вместе с потерпевшей. И что – все пятнадцать лет потом регулярно встречались? Но она, кажется, сама родом из Кишинева? И вернулась после института домой?
– Да, сначала работала на Кишиневской киностудии. Мы встречались редко, но друг друга не забывали. Яна была хорошим человеком. Очень хорошим, – Риверс говорил тихо.
«Нет, – подумал Никита. – Совсем он не похож на завсегдатая «Скорпиончика». Это ж надо, какая поразительная метаморфоза!»
– В начале девяностых там у них не до кино стало, не до мультипликации, анимации. – Риверс вздохнул. – Бедствовала она там. Работы нет, перспектив никаких. Обратилась ко мне – писала, звонила. Я ей тут у нас работу начал подыскивать. Сначала на киностудии имени Горького, затем на частных… Она отличный художник, талантливая. Была… Ну, я и перетащил ее в Москву. Сначала она комнаты в коммуналках снимала. Потом пристроилась в одну фирму – знаете, уход за лежачими больными, престарелыми за квартиру и наследство. Три года с бабкой одной парализованной мыкалась, горшки выносила. Справила наконец новоселье, радовалась очень. И вот…
– А вы бывали у нее дома?
– Да, и не раз.
– И все же, я не пойму: что же вас связывало с Яниной Мелеску? – Колосов задал вопрос свой намеренно вкрадчиво и тихо.
– Любовниками мы никогда не были, если вы это имеете в виду, – ответил Риверс, достал сигареты, закурил. – Яна была моим другом. Моим единственным близким другом.
Колосов хмыкнул:
– А говорят, не бывает дружбы между мужчиной и женщиной?
– Лгут.
– Что вы думаете о причинах ее убийства?
– Мне сообщили об этом час назад ваши сотрудники. Как обухом по голове. Я… я даже не знаю, как она умерла.
– Правда? Вы не знаете?
Риверс поднял на Колосова глаза. Стоп…
– То есть? Что вы хотите сказать?
– Ну, ее убили три дня назад в ее квартире. За эти дни вас не взволновало, что ваш единственный друг не подает признаков жизни? Не приходит на работу, не звонит, не отвечает на звонки?
– Во-первых, сам я ей не звонил, во-вторых, ко мне на киностудию она приходила… Да мы же не пасли друг друга! В-третьих, после смерти Абдуллы она находилась в крайне угнетенном состоянии. Я думал, она сознательно избегает… Хочет быть одна. Я не смел ее беспокоить.
– Она и Алагиров были любовниками?
– Да.
– Но она ведь почти на десять лет его старше.
– Ну и что? – Риверс с неприязнью глянул на Колосова. – Что с того? Парень по ней с ума сходил, добивался ее. А она… Она мне тоже это твердила. Абдулла сам проявлял инициативу, ну когда уже… Короче, он хотел на ней жениться, даже несмотря на возражения своей семьи.
– Вы через Янину познакомились с ним?
– Да.
– А с остальными?
– С кем?
– Ну, с Белкиным, например?
– Яну я с ним познакомил. Мы обратились в музей института Востока за консультацией. Однако неплохо вы осведомлены.
– Я с Белкиным уже встречался. После убийства Алагирова. Он говорил о вас.
Риверс мрачно усмехнулся.
– Со Скуратовым вы тоже через Янину познакомились? – спросил Колосов.
– Да, – Риверс произнес «да» глухо и раздраженно.
– А с ним у нее что было? Тоже роман?
– А почему вы позволяете себе говорить о ней таким тоном?
– Каким?
– Пренебрежительным.
– Я? Да упаси боже. Мне казалось, это вы, Анатолий Аверьянович, женским полом пренебрегаете. Но
