Фиалкин ткнул пальцем Степаниду Ивановну под ребро. Она ахнула и хихикнула. Он ткнул с другой стороны. Тогда она начала смеяться, отмахиваться. Слезы потекли по сморщенному ее личику. Теплая, тягучая паутина поползла по всему телу, затягивала лицо, застилала глаза.
А Фиалкин гудел, ржал, щекотал пальцами. Черные усы шевелились, вставали дыбом. Басок все гудел о каких-то брошках, червонцах... Генеральша ежилась, собиралась в комочек... Не сводила глаз с этого человека. Но он уже расплылся в глазах. Быстро-быстро наматывалась вокруг нее паутина. Это он, огромный червяк, обматывал ее, душил...
- Пустите... Мне душно... - простонала Степанида Ивановна. Фиалкин исчез....
.......................................................................
- Старуха-то помирает.
- Врешь!
- Посинела вся.
- Зачем ты ее сразу-то облапил, надо бы легче.
- Я думал, сразу надо.
Афанасий, стоя за дверью, вытирал потное лицо. Один ус отстал у него, не приклеивался. Павлина, таращась, шептала:
- А помрет - деньги сейчас же брать надо да вещи с брильянтами. Закопаем 'х в землю - и знать ничего не знаем...
- А власти наедут?
- Ну что ж! И - отопремся. И посидим - выпустят... Деньги-то большие... Ну, иди опять к ней, наскакивай.
- Ой, не могу, противно. С души воротит.
- Иди, говорю, напугай ее хорошенько. Один конец...
Афанасий зашевелил усами, втянул голову, растопырил пальцы и пошел к постели. Но генеральша уже не видела его. Лежа на бочку, она только часто-часто стонала. Крошечное тело ее потрясали мелкие судороги.
- Кончается? - зашептала Павлина, просовываясь в дверь. Афанасий и Павлина сели на кровать, глядели на генеральшу, ждали. Павлина вынула из кармана юбки два пятака - прикрыть глаза покойнице. В это время на дворе усадьбы малиново, весело залился колокольчик.
Афанасий сорвал с себя усы и побежал на крыльцо. Павлина грохнулась около генеральшиной постели и заголосила на три голоса сразу. К дому подкатила коляска, в ней сидели Сонечка и Илья Леонтьевич.
Степаниду Ивановну похоронили. В ларчике ее, среди драгоценностей, было найдено завещание Алексея Алексеевича. По его воле все движимое и недвижимое имущество Гнилопят, в случае его и генеральшиной смерти, переходило Сонечке Смольковой.
Сонечка сказала, что не хочет жить в Гнилопятах. Она просила все в доме оставить стоять на своих местах, как было при генерале и генеральше, и дом закрыть наглухо. С утра до ночи рабочие стучали молотками, заколачивая досками двери и окна. Гулко раздавались удары по пустым комнатам.
В один из этих печальных часов Сонечка сидела у пруда, по-осеннему синего и прозрачного. Осыпались последние листья. Сонечка думала:
'Промчится жизнь. Приду когда-нибудь осенью и сяду на эту скамью. Пруд будет таким же ясным. Наклонюсь и увижу себя, - седые волосы, потухшие глаза. Будут стучать молотки, заколачивая за мною дверь. Как прожить мимолетную жизнь? Как остановить из этого потока хотя бы одну минутку, - не дать ей утечь?'
Сонечка подумала о недолгой женской жизни, о муже, - вздохнула и покачала головой: муж припомнился ей, словно вычитанный из какой-то пыльной книжки.
Долетел из-за рощи удар колокола, - в монастыре звонили к вечерне. Сонечка обернулась и долго слушала и снова опустила голову.
'Нет, этот зов не для меня. Успокоение? Нет!' Тревожно билось сердце, - молило: 'Хоть гибели, хоть горьких слез, но жить! жить! жить! Не бродить в сладком тумане, в очаровании, как прежде, но жить! Гореть, как куст, раскинув огненные руки к этому синему небу, к этой печальной земле... Прими, вот я вся взвилась огнями перед тобой!'
КОММЕНТАРИИ
КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ
Впервые напечатана под заглавием 'Мой путч' в журнале 'Новый мир', 1943, № 1, январь. Написана в конце 1942 года по просьбе отдела кадров Академии наук СССР, действительным членом которой был А. Толстой.
Дополненная и с некоторыми исправлениями стилистического характера, озаглавленная 'Алексей Толстой 'Краткая автобиография', вошла в книгу А. Толстого 'Повести и рассказы (1910 - 1943)' изд-ва 'Советский писатель', М. 1944.
Эта автобиография самая поздняя по времени написания и наиболее полная. Кроме нее, А. Толстым написаны автобиографии: в 1913 году ('Русские ведомости', 1863 - 1913 гг. Сборник статей, М. 1913); в 1916 году (осталась в рукописи); 'О себе' ('Новая русская книга', № 4, 1922); в 1928 году (книга 'Писатели', изд-во 'Современные проблемы', М. 1928); в 1929 году 'О себе' (I том Собр. соч. ГИЗ и изд-во 'Недра', 1929); в 1933 году 'О себе' ('Литературная газета', 1933, № 4 - 5, 29 января).
Печатается по тексту сборника А. Толстого 'Повести и рассказы (1910 1943)', с исправлением явно ошибочных фактических данных и дат.
ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
СТАРАЯ БАШНЯ
Впервые напечатан в журнале 'Нива', 1908, № 21, май.
В автобиографической заметке 'О себе' А. Толстой вспоминал о 'Старой башне': 'В 1908 году напечатал первый рассказ в 'Ниве'.
Материалом для создания произведения послужили впечатления от пребывания на Невьянском металлургическом заводе (Урал), на котором писатель проходил практику после окончания 4-го курса Технологического института, в мае 1905 года. В то время по России прокатилась очередная волна стачек и революционных выступлений пролетариата. Бастовали и рабочие Невьянского завода. На этом фоне и развертывается сюжет рассказа.
Мистический бой часов, который является причиной забастовки, таинственные силы, вызывающие трагическую гибель инженера Трубы, пытающегося снять колокол, были данью молодого писателя символизму.
В новой редакции рассказ 'Старая башняЭ вошел в сборник 'Гамаюн' (1911), изданный в пользу пострадавших от землетрясения в Семиреченской области. Переработка преследовала цель придать реалистическую мотивировку финалу рассказа.
Второй вариант концовки наводит читателя на мысль, что убийца Трубы техник Петров. Писатель подчеркивает озлобленность Петрова, его нарождающуюся ненависть к счастливому сопернику, дает понять, что техник лазил на башню заводить часы.
В процессе редактирования рассказ подвергся и стилистическим исправлениям.
В дальнейшем рассказ 'Старая башня' автором не переиздавался. Печатается по тексту сборника 'Гамаюн', П. 1911.
СОРЕВНОВАТЕЛЬ. ЯШМОВАЯ ТЕТРАДЬ
Рассказы, объединенные общим заглавием 'Два анекдота об одном и том же', впервые напечатаны в альманахе 'Любовь', 1909, издание 'Нового журнала для всех'.
Под общим заглавием в первой публикации было дано посвящение: 'К. Сомову. Меланхолия, мечтательность и отвага - спутники счастливого любовника, и горе тому, кто, не чувствуя в себе одного из этих качеств, отважится на похождение, достойное быть осмеянным'.
К. А. Сомов - художник-символист из группы, объединившейся вокруг декадентского журнала 'Мир искусства'. Многие картины К А. Сомова стилизованы под XVIII век.
Включая оба рассказа в собрания своих сочинений (ГИЗ и изд-во 'Недра', 1929), автор в примечании к ним писал: 'Рассказы 'Соревнователь' и 'Яшмовая тетрадь', написанные летом 1909 года в Крыму, я считаю началом моей работы над художественной прозой'. А. Толстой не упоминает здесь более ранний свой рассказ - 'Старая башня'.
'Два анекдота об одном и том же' написаны в Коктебеле на даче у М. А. Волошина. Об этом периоде А. Толстой вспоминал в автобиографии: 'Близостью к поэту и переводчику М. Волошину я обязан началом моей новеллистической работы. Летом 1909 года я слушал, как Волошин читал свои переводы из Анри де Ренье. Меня поразила чеканка образов. Символисты с их исканием формы и такие эстеты, как Ренье, дали мне
