- Лева, а если не СПИДом, а чем-то другим его заразили, какую-нибудь другую сильную заразу в организм ввели?
- В принципе возможно, только зачем? Проще подушкой задушить. Вот такие кровоизлияния и будут.
Лева сказал это небрежно и стал рассматривать следы уколов, прятавшиеся под пластырем. И у меня возникло неприятное ощущение, сначала неопределенное, непонятно от чего, а потом сформировавшееся в мысль о странном соседстве Вертолета и Скородумова в одном и том же отделении реанимации. Не хочется плохо думать про Олега Петровича, но не люблю я таких совпадений. Надо поговорить с доктором Пискун; неужели она меня обманывала, говоря, что Скородумов лежит без сознания и в ближайшие дни не придет в себя?
Я заволновалась, но прямо сейчас бежать искать Галину Георгиевну было невозможно, надо было закончить осмотр трупа, да и вряд ли доктор Пискун сейчас была в больнице, все-таки выходной.
Больше ничего интересного мы при осмотре не обнаружили. Упаковали в конверт оба радиотелефона, в другой конверт - лежавшие на столике видеокассеты, и пошли искать вдову, чтобы передать ей вещи, но вдовы уже и след простыл; наверное, поехала искать ювелира. Я, тяжело вздохнув, положила конверты в свою сумку и, возвращаясь в палату, где лежал труп, наткнулась в закутке за дверью на лечащего врача господина Лагидина. Похоже, он так и простоял там весь осмотр.
- Вы не разрешите мне тоже осмотреть труп? - робко обратился он ко мне. Вы знаете, такой интересный случай, я уже и СПИД предполагал, только не хотел говорить раньше времени.
- А что, до нашего приезда вы не могли осмотреть труп?
- Да меня к нему не подпускали. Я сегодня выходной, но собирался все равно прийти на работу, - случай интересный...
Он замялся, а я подумала, что ему сверхурочные наверняка щедро оплачивали родственники больного, но он об этом, конечно, не скажет.
- Я еще собраться не успел, как меня вызвали, сообщили, что наступило резкое ухудшение. Я поймал такси, прилетел, но уже было поздно. И вот с этого момента меня к трупу уже не подпускали.
- Назарбай Янаевич, вы знаете, где лежит больной Скородумов?
- Это не мой больной, но можно посмотреть, а что?
- Уж посмотрите, будьте любезны.
Юный Назарбай вприпрыжку помчался в ординаторскую, наверное, боясь меня прогневать и желая услужить. Тут же вернулся с историей болезни и повел меня за собой.
На койке, к которой он меня подвел, без сомнения, лежал Олег Петрович Скородумов. Он лежал, опутанный какими-то трубочками, с закрытыми глазами, и сказать про него можно было одно: краше в гроб кладут.
- Он без сознания, - тихо сказал Назарбай, подержав его за запястье.
- Вы уверены?
Он дико посмотрел на меня:
- А вы сомневаетесь?
- Понятно...
Когда мы вышли из палаты, в коридоре меня отвел в сторонку Кузьмич:
- Машечка, ты на вскрытие поедешь?
- Сегодня-то вскрывать никто не будет, он полежит до понедельника, а в понедельник я, конечно, туда приеду.
- Ты и вправду думаешь, что его замочили? Или все-таки он сам умер?
- А черт его знает, - задумчиво сказала я. - Доктор клянется, что все к этому шло, что он поступил действительно плохой, и что состояние его объективно ухудшалось, и что в принципе он был готов к летальному исходу. И что у него даже состав крови изменился... Может, действительно его СПИДом заразили? Возьмем кровь у вдовушки.
- Я, Машечка, не доктор, но про СПИД на каждом углу кричат, уже и люди с церковно-приходской школой знают, что ВИЧ-инфицированные теряют в весе. А этот бугай, прости Господи, похоже, только прибавлял. Съезди обязательно на вскрытие, я за тобой машину пришлю. А потом мне домой позвони, я завтра на сутках, так что в понедельник буду дома.
Я мысленно позавидовала Василию Кузьмичу - сутки отдежурит и домой, в теплой ванне отмокать. Я-то такой возможности не имею, как и большинство моих коллег, поскольку сроки по делам и так поджимают, а если еще и отгулы брать, плюя на сроки, то в конце концов либо тебя уволят, либо сам повесишься.
Убедившись, что постовой занял свое место возле койки с телом, и взяв с Кузьмича клятвенное обещание обеспечить сопровождение тела в морг и там охранять до вскрытия, не спуская с него глаз, я подхватила Задова, и мы отбыли на базу, то есть в ГУВД, в дежурное отделение.
По дороге мы быстро обсудили внешний вид вертолетовской супруги, причем категорически не сошлись во мнениях, а потом я терзала Задова, каково его мнение о причине смерти Вертолета. Задов вяло отмахивался и говорил:
- Ну как я могу высказать какое-то мнение до вскрытия? Надо же и внутрь глянуть, на кишки, а так что? Ты вот можешь по обложке уголовного дела сказать, какой там состав преступления?
- Могу, - отвечала я. - На корочке написано.
- Да ну тебя... По результатам наружного осмотра трупа я тебе могу предположить все что угодно. И СПИД не могу исключить, и острую коронарную недостаточность, и ишемическую болезнь сердца... Ты же видела, все признаки быстро наступившей смерти, как в некрологах пишут, скоропостижной. И асфиксию механическую исключить не могу. Правда, склеры глаз чистые, и непроизвольного опорожнения мочевого пузыря, а также семенного канала не наблюдалось, а при удушении этого следовало ожидать. Но исключить не могу. И вообще, я с тобой ездил как врач - специалист в области судебной медицины для наружного осмотра трупа. Причины смерти доискиваться - не моя задача. Вон в морг поедешь, там им руки и выкручивай.
- Ну можно, я тебе повыкручиваю? До морга далеко, а ты - вот он, на расстоянии плевка.
- Отстань, - кратко ответил Задов и погрузился в сон. Я его ущипнула, но он сделал вид, что не проснулся.
Дежурство продолжалось.
До понедельника ничего нового не произошло.
А в понедельник с утра меня вызвал шеф и предложил рассказать, как дела по материалу в отношении Денщикова (что характерно, он и не сомневался, что после дежурства я не буду брать отгул и приду на работу, как миленькая).
- Когда поедем докладывать прокурору города? - спросил он.
- Сложный вопрос, Владимир Иванович. Вроде бы по шантажу мы кой-чего раскопали, но еще возимся только за кулисами. Никого, кроме Скородумова, еще не вызывали.
- Мы? - поднял брови шеф.
- Мы с Горчаковым, Владимир Иванович. Он мне вызвался помочь, я же по уши во взрыв закопалась, а он делает чисто техническую работу.
- Ну, в общих чертах мне скажите: будете возбуждать дело или это отказной материал?
- Я вообще склонна возбудить и порасследовать. Хуже не будет. Только у меня, знаете, какое предложение? Давайте возбудим дело по факту вымогательства, только не в отношении Денщикова, а как будто вымогательство совершено неустановленным лицом. Мы ведь можем сомневаться в том, как Скородумов установил личность вымогателя.
- Мария Сергеевна, вы забыли, что от потерпевшего по вымогательству нет заявления? Кроме того, Скородумов жалуется на незаконный обыск, а не на вымогательство.
- Но его заявление содержит и сведения о вымогательстве. По этому составу ведь решение не принято. Давайте прикинемся шлангом, Владимир Иванович, потянем время, а? По заявлению о преступлении в десятидневный срок решение принято? Принято. А в ходе расследования дела о вымогательстве...
- Подследственного, как вы знаете, органам милиции, - перебил меня шеф.
- Которое прокурор, в соответствии с законом, может в любой момент изъять из производства милиции и принять к своему производству, - возразила я. - Так вот, в ходе расследования дела о вымогательстве мы
