был в салоне.
- Ну... - замялся он, не забывая, впрочем, обаятельно улыбаться.
- Ну, какое, Игорь?
- А, ладно, разберемся.
-А ты чего пришел-то?
- Да я теперь помощник адвоката, ты слышала, наверное?
- А чего ушел из прокуратуры? Был на хорошем счету, начальство от тебя было в восторге...
- Ой, ты знаешь, Машка, деньги надо зарабатывать. У меня ж семья. - Он тяжело вздохнул. - Ты думаешь, легко прокормить двоих детей?
- Бедный, бедный, - покачала я головой. - Неужели двоих? Ты точно сосчитал? Ну на, распишись, что тебе разъяснено право не свидетельствовать против себя.
- Что? - Он оторопел. - Маша, ты что, не поняла, я помощник адвоката, принес его ордер на участие в деле.
- А кто твой адвокат, и кого он будет защищать?
- Сиротинского, - ответил Игорь, и я почувствовала, как он дернулся, как будто что-то ляпнул, а потом спохватился.
Понятно, сейчас я ему устрою очную ставку с Сиротинским и вспомню ходатаев за большого друга семьи Скородумова, по чьей просьбе надо вещички скородумовские к рукам прибрать.
- А ты-то сам Сиротинского знаешь?
- Ой, да ну, Машка, ты такие вопросы дурацкие задаешь! Ну откуда я могу его знать?
Я уже открыла рот, а потом прикусила язык. Что я ему сейчас скажу? Не посылал ли ты, Игорек, ко мне Сиротинского за вещами Олега Петровича Скородумова? А Игорек мне ответит: да что ты, Маша, опомнись, какой Скородумов? Впервые слышу...
- Игорь, подожди, пожалуйста, в коридоре, мне что-то в глаз попало. Извини, сейчас вытащу, в туалете глаз промою, и мы с тобой продолжим. - Я усиленно заморгала и прижала руку к правому глазу.
Денщиков пожал плечами и поднялся со стула. Я вышла из кабинета вслед за ним и левой рукой, продолжая держать правую у глаза, закрыла дверь кабинета на ключ. Денщиков сел на скамейку у двери, а я зашла за угол и хлопнула дверью туалета. А потом тихо, старясь не стучать каблуками, зашла к Кузьмичу.
- Василий Кузьмин, срочно тащите мне человека из четвертой больницы, который заведует вещами больных. Кораблев должен знать. Как прибудет, позвоните по телефону в кабинет. Адвокат Сиротинского приехал?
- Отзвонился, что едет.
Я вернулась на исходные позиции, вытирая глаз носовым платочком.
- Игорь, давай я тебя допрошу по поводу Сиротинского.
Денщиков замялся:
- А меня разве можно допрашивать но делу о подзащитном?
- Но ты же помощник адвоката, а не адвокат, тебе его защита не поручена. Значит, ты его не знаешь?
- Кого?
- Сиротинского.
- Нет, что ты.
Я стала стучать по клавиатуре компьютера, занося в протокол его слова.
- Погоди, что ты там пишешь?
- Пишу, что никакого Сиротинского ты знать не знаешь...
- Подожди. Я знаю опера, Сиротинского Виктора, он у меня по убийству в бригаде работал. А этого как зовут, про которого ты спрашиваешь?
Небольшой прокольчик у вас, Игорь Алексеевич, мысленно отметила я. Сразу надо было спросить, как зовут Сиротинского. А то сначала 'не знаю', а потом только 'как зовут', особенно если хотя бы один Сиротинский в твоих знакомых числится.
- Ну, поскольку это не Виктор и опером никогда не работал, какая разница, как зовут. А Скородумова ты знаешь?
- Фамилия знакомая, - осторожно ответил Денщиков. - А можно поинтересоваться, с чего это ты про него спрашиваешь?
- Вопросы задаю я. - Эти слова я сопроводила широкой улыбкой, чтобы не создавать напряженности при допросе, но не вредно и напомнить Денщикову, что мы уже не беседуем как коллеги, а я его допрашиваю. - Ну что, вспомнишь, где ты слышал эту фамилию?
Он отвел глаза.
- Давай я тебе чуть попозже отвечу.
Ну конечно, он будет тянуть время до тех пор, пока не выяснит, что я знаю про их отношения со Скородумовым.
Звякнул телефон, Кузьмич сообщал мне, что прибыл адвокат Сиротинского и Кораблев привез женщину со склада больницы, которая запомнила человека, приходившего за вещами Скородумова.
- Ну что, Игорь, я записываю?
Он кивнул.
Принтер быстро отпечатал протокол, я положила перед Денщиковым листки и ткнула пальцем:
- Подпиши вот здесь, и здесь, и здесь.
- Да я уж знаю, где подписывать, - удивился Денщиков, нацеливаясь расписаться внизу страницы.
- Нет, подпиши каждый свой ответ.
- А зачем? Что это за новшества? Протокол подписывается внизу каждой страницы и в конце.
-Я хочу, чтобы ты каждый свой ответ подписал. Сейчас посиди в коридорчике, подожди.
- Чего ждать, Маша? Ты можешь толком ответить?
Но я не ответила и пошла в хорошем темпе допрашивать работницу больницы и проводить опознание Сиротинского. Оно завершилось блестяще: у толстой усатой тетеньки, кладовщицы из больницы, зрительная память была на высоком уровне, гражданское правосознание - и того выше. Она с трудом дождалась, пока все рассядутся, ей разъяснят, что за дачу ложных показаний наступает уголовная ответственность, и попросят указать человека, о котором она только что дала показания, и басом закричала:
- Да вот он, вот этот, я же говорила, высокий, рожа наглая, еще деньги мне предлагал, урод! А у меня, между прочим, рабочая совесть есть! Это если я каждого вещи буду продавать! Да пока я в кладовой работаю, у меня ни одной спички не пропало!..
- За что он вам деньги предлагал?
- А чтобы я ему вещи больного отдала! Больной в реанимации лежал, в кардиологии. И до сих пор лежит. Я, говорит, родственник, дайте вещи. Сейчас, разбежалась, только в бумажку заверну. Тьфу!
Свидетельница была уверена, что раз этого человека ей предъявляют на опознание в РУБОПе, значит, он гад. Анатолий Степанович Сиротинский отвернулся. Надо было ковать железо, пока горячо, и через пять минут он сидел напротив Игоря Денщикова на очной ставке.
- Сиротинский, вы знаете этого человека?
- Впервые вижу. - Сиротинский облизнул сухие губы.
- А вы, Денщиков, его знаете? -- Не припоминаю.
- Сиротинский, приходили ли вы в больницу номер четыре, в кладовую, пытались ли получить там какие-либо вещи?
- Нет.
- Чем вы объясните, что вас опознала кладовщица?
Прежде чем Сиротинский успел сказать что-нибудь вроде 'она больная' или 'спросите у нее', вмешался его адвокат:
- Разрешите, мы прервем очную ставку, мне нужно поговорить с клиентом.
Адвокат, который показался мне опытным и неглупым, похоже, собрался объяснить своему подзащитному, что отрицание бесспорно доказанных вещей вызывает негативную реакцию суда и им надо срочно придумать удобоваримое объяснение опознанию.
