воздух. Теплый летний ветер взметнул вымпел с изображением черного дракона, яркий— преяркий на фоне блеклого опалового неба.
Как будто она нуждалась в напоминании о том, КТО теперь владеет ею!
Арианна занялась туалетом, проделав все очень быстрое потому что решила немедленно, не теряя ни секунды, принять на себя обязанности по управлению замком мужа. Всю предшествующую жизнь она готовилась к этому, и теперь ей не терпелось ощутить груз ответственности. Рейн мог сколько угодно тешить себя мыслью о том, что владеет замком, но именно она, Арианна, должна была стать под линной его хозяйкой. Долгие годы наблюдая за матерью, она усвоила, что женщина может обладать властью куда большей, чем простой надзор за слугами, готовящими, ткущими и меняющими камышовую подстилку на каменном полу. Умная жена могла стать совершенно незаменимой для своего супруга и его подданных.
После вчерашнего пира в зале царил полнейший кавардак, и ее уборкой следовало заняться в первую очередь. Арианна приставила к этому целую толпу слуг, сама же решила обойти двор и хозяйственные постройки, чтобы наметить список самых неотложных дел.
Утро только начиналось, но солнце уже пекло вовсю. На голубом небосклоне, в этот ранний час казавшемся выцветшим, не видно было даже самого крохотного облачка. Во дворе кипела работа: новый лорд Руддлан не стал откладывать в долгий ящик восстановление и ремонт замка. Несколько человек наводили новую соломенную кровлю над амбаром. Кузнец энергично постукивал молотом по раскаленному лемеху плуга. Пара мальчишек-крепостных белили стену кухни, с высунутыми от усердия языками возя кистями вверх и вниз.
Пересекая двор, Арианна все время оглядывалась по сторонам и потому заметила Кайлида и Айвора, которые собирались уезжать и уже подвели лошадей к столбушкам, откуда всадники садились в седло. Она открыла рот, чтобы их окликнуть, но быстро передумала. Один взгляд на ее подбитый глаз — и ее горячие братья могли сделать неправильные выводы... возможно, даже начать военные действия против ее мужа. Чтобы избежать встречи, Арианна нырнула в приоткрытую дверь обветшалой, крытой соломой конюшни.
Внутри было сумрачно, но почти так же жарко. Запах только что заданного лошадям сена пропитал воздух. Животные не обратили на Арианну внимания, деловито жуя утренний корм. Ни конюших, ни их подручных поблизости не было. Недалеко слышался ломающийся подростковый голос, нещадно перевирающий мотив уэльской застольной песни (надо сказать, довольно нескромной: про лучника, которому больше нравилось наливаться элем, чем задирать женщинам юбки).
Арианна пошла на звук и вскоре оказалась в небольшом подсобном помещении. На пороге она остановилась, невольно улыбаясь: ее младший брат оседлал козлы, на которых обычно пилили дрова, и старательно втирал гусиный жир в новое седло. Арианна окликнула его по имени. Песня прервалась.
— А, это ты... — Родри начал было расплываться в улыбке, но замигал и широко раскрыл светло- зеленые глаза. — Он тебя избил! Этот нормандский ублюдок избил тебя!
— Ничего такого не было! — возразила Арианна, инстинктивно прикрыв глаз рукой и вызвав в нем вспышку боли.
Родри был теперь вторым оруженосцем лорда Руддлана, но все равно считался королевским заложником. Было бы неосторожно вызвать в нем ненависть к хозяину и желание броситься на защиту сестры.
— Это была случайность, — продолжала Арианна, осторожно мигая. — Помнишь, ты как-то раз боролся с Каилидом, и он случайно сломал тебе руку? Вот и со мной было что-то вроде этого.
— Ты боролась с лордом Рейном? Как крестьяне на ярмарке?
— Господи Иисусе, что только не взбредает тебе в голову! — прикрикнула Арианна, чтобы отвлечь внимание брата от неожиданной краски на своих щеках. — Что это у тебя? Новое седло для моего супруга и господина?
— Если бы только оно! — фыркнул Родри, махая жирной ветошью на целую груду подпруг, недоуздков и чересседельников. — Меня послал сюда Талиазин, разрази его гром. Велел мне привести в порядок всё что здесь хранится, и пригрозил подвесить за уши, если я не справлюсь до наступления темноты. А как он вел себя при этом! Ни дать ни взять король Генрих перед самым последним своим вассалом! И откуда у него эта привычка командовать?
Арианна сделала над собой усилие, и ей удалось сдержать смех. В конце концов даже четырнадцатилетний подросток имел право на собственное достоинство!
— Зато лорд Руддлан будет очень доволен, когда увидит, как хорошо ты потрудился.
— Да это все пустая трата времени, — пробурчал Родри, нахмурившись, потом наклонился к ней и заговорил, понизив голос до шепота: — Тот парень, что меня сторожит, только и делает, что дрыхнет. Я уже раз сто мог бы сбежать, но не хотел делать этого в одиночку. Когда ты сможешь улизнуть? Может, сегодня ночью?
— Да ты что, совсем потерял соображение? — Арианна схватила брата за плечи и как следует встряхнула. — От нас с тобой зависит судьба всего рода Гуинеддов! Чего ты хочешь добиться? Чтобы король Генрих с полным правом мог снова вторгнуться на нашу землю во главе его Богом проклятой армии?
Родри, приоткрыв рот и хлопая глазами, смотрел на сестру.
— Э-э... нет...
— Заложник не имеет права, бежать, заруби это: на носу, Родри. Кроме того, разве ты не присягал на верность лорду Руддлану, когда был произведен в оруженосцы?
— Эта присяга не в счет! — заявил Родри, и рот его сжался, превратившись в упрямую линию. — Я давал ее нормандцу, только и всего. Я ненавижу лорда Руддлана почти так же, как его противного Талиазина. — Поковыряв ногтем в развилке козел, мальчик поднял задумчивый взгляд на синяк под глазом сестры. — Послушай, ты помнишь историю про нормандского графа, который женился на девушке из рода Поуисов? Он ведь убил ее, когда началась война между ним и ее отцом.
Арианна знала эту историю даже слишком хорошо — да и кто в Уэльсе ее не знал? Долгие годы она служила ей напоминанием о том, как несправедливы и жестоки нормандцы. Граф решил устроить засаду на лорда Поуиса, а его жена что-то об этом прослышав, попыталась предупредить отца, Взбешенный этим, по его мнению, предательством, граф отрубил жене голову и выставил ее на шесте над стенами замка.
Арианна взъерошила рыже-каштановую челку брата и крепко обняла его.
— Не изводи себя беспокойством, Родри, — сказала она. — Я не собираюсь давать лорду Руддлану повод для того, чтобы нацепить мою голову на шест.
Однако она была совершенно уверена, что Черный Дракон не поколебался бы сделать это, если бы она предала его — все равно, ради своего отца или своего народа.
— Да отпусти же меня, Арианна! — проворчал Родри, вывертываясь из ее объятий. — Так и норовишь повеситься мне на шею на манер мокрого полотенца. Если Талиазин когда-нибудь увидит это, я не переживу позора!
Арианна с трудом удержалась от искушения поддразнить брата насчет Талиазина, который явно затмевал в его глазах даже эпидемию чумы. Она ограничилась тем, что посоветовала не подвергать опасности уши, и оставила брата продолжать свое занятие. У нее самой было предостаточно дел до наступления ночи. Поразмыслив, она решила разыскать сэра Одо, которого Рейн назначил бейлифом своих владений, и объявить ему, что он теперь в ответе за все, что происходит в замке.
Она нашла здоровяка рыцаря перед загонами, в которых еще совсем недавно содержался конфискованный скот. Теперь они были пусты, если не считать коровы с голым от лишая крупом и теленка, больного рахитом.
— Так он все же вернул скот! — вырвалось у нее.
— Что, миледи?
Сэр Одо повернулся к ней. В каждой оспинке и морщинке его лица поблескивала испарина. В ожидании ответа он яростно поскреб голову.
— Лорд Руддлан вернул скот крестьянам?
— А вы чего ждали? — ухмыльнулся сэр Одо, показав широкую брешь между передними зубами. — Что он оставит его себе? ...
— Да, но Талиазин...
— Талиазин! — Рыцарь фыркнул так энергично, что ноздри его раздулись сразу вдвое. — Когда этот
