Баннек, он никогда не дойдет туда… И еще – перемени место своего ночлега.
– Спасибо за совет, – весело ответил Клэв.
Спустя несколько часов Жанна стала ожидать Джима. Ночь была настолько тиха, что она отчетливо слышала плеск измельчавшей реки.
Внезапно темная фигура вынырнула из глубины ночи и горячая рука схватила руку девушки.
– Жанна! Жанна! Теперь я богат. Слышишь, богат! – страстно зашептал Джим.
– Шшш! – нежно остановила его Жанна. – Будь осторожен. Ты сегодня совсем лишился рассудка… я видела, как ты прибежал с золотом в руках, и все слышала… О, мой счастливый Джим! Хочешь, я скажу тебе, что сделать с этим золотом?
– Любимая моя! Оно принадлежит только тебе одной. А теперь ты выйдешь за меня замуж?
– Послушайте, мистер. Неужели вы считаете меня какой-то охотницей за золотом? Я должна выйти за тебя потому, что у тебя есть золото? Ни за что.
– Жанна!
– Я сказала, нет.
– Я не хочу сейчас уезжать отсюда. Я буду работать, работать и работать.
И как Жанна ни старалась заставить его вести себя осторожнее, он не слушал ее. Надежда на новые находки лишила его самообладания и пробудила в нем дух противоречия; он сделался требовательным и нелогичным. Жанна с ужасом заметила, что яд золота уже въелся в его кровь. Слушая его взволнованную речь и боясь, что их застанут, она ничем больше не смогла унять его, как только крепко целовать его в губы.
Глава XV
Много ночей подряд встречались они, и каждый раз Жанна только ласками смиряла порывистость своего возлюбленного. Однако при том душевном состоянии, в котором находился Джим, эти нежности были серьезной ошибкой с ее стороны. Сама того не замечая, Жанна бросила искру в пороховую бочку.
Однажды ночью, желая немного образумить его, она вдруг встретила в нем совершенно обезумевшего человека.
– Я вытащу тебя из этого проклятого окошка! – грубо крикнул он и, прижав свое пылающее лицо к ее лицу, попробовал привести свою угрозу в исполнение.
– Лучше разорви меня на куски! – с отчаянием ответила Жанна. – Ах, зачем я не могу умереть. Ты… ты… делаешь мне больно!
– Больно! – хриплым шепотом передразнил он ее. И вдруг его охватило раскаяние. Он начал просить у нее прощения; его голос звучал надломленно, умоляюще и хрипло. Его раскаяние так же, как и все другие чувства, были теперь преувеличены, неприятны и носили дикий отпечаток золотой горячки.
– Ты часто виделась с Келсом за эти дни? – неожиданно спросил он.
Уже давно со страхом ожидала она этого вопроса.
– Да, каждый день, – прошептала она. – Но ради Бога, Джим, не беспокойся. Келс ведет себя вполне прилично, по-товарищески. Не стоит говорить об этом, у нас с тобой так мало времени, чтобы побыть вдвоем.
– О! – воскликнул Клэв, задрожав всем телом. – Если бы ты только знала, какие приказания отдает Келс своей банде, ты бы… ты бы убила его спящего!
– Скажи мне, – попросила Жанна.
– Нет… А что Келс делает, когда каждый день приходит к тебе?
– Мы болтаем.
– О чем?
– О, обо всем, кроме того, для чего он поселился здесь. Он разговаривает со мной, чтобы хоть немного забыться.
– Он ухаживает за тобой?
Жанна молчала. Ну, что ей было делать с этим безнадежным, сумасшедшим Джимом?
– Отвечай! – Руки его так грубо схватили Жанну, что она даже пригнулась. Однако у нее еще хватило мужества, чтобы гневно ответить ему.
– Ухаживает ли? Ну, конечно!
– А-а! Я положу этому конец! – скрежеща зубами, промолвил Джим. Его глаза дико блестели в темноте.
– Ты не смеешь. Я принадлежу Келсу.
– Принадлежишь ему! По какому праву?
– По праву захвата. Сила является здесь правом. Ты сам тысячу раз твердил мне об этом. Правда, Келс насильно увез меня, однако в эту минуту я являюсь его собственностью. Из всех мужчин, которых я встретила здесь, он менее всех заражен золотой лихорадкой. Правда, он посылает на страшные убийства свою банду и ради золота готов продать душу, чтобы тотчас же проиграть его… Но, несмотря на это, он гораздо мужественнее и благороднее, чем…
– Жанна! – сурово оборвал ее Джим. – Ты любишь этого бандита.
– Ты дурак! – разозлилась Жанна.
– Да, и мне это тоже кажется, – мрачно сказал он, выпуская ее из рук. Девушка испуганно уцепилась за его рукав.
– Джим, куда ты?
Он рванулся от нее. Жанна что было силы притянула к себе его руку.
– Куда… Куда ты, Джим?
– В дом.
– Зачем?
– Я должен убить Келса.
Обхватив его шею обеими руками, Жанна крепко прижалась головой к его груди. Она отчаянно искала выход из этого давно ожидаемого ею момента. Но что могла она сделать? Страшная власть золота была сильнее нее. Люди сделались воплощением злых страстей. Жажда обогащения раздирала их души. Женщины перестали быть людьми – их только желали и только из-за этого боролись за них.
Внезапно вспомнив о Гульдене, Жанна принялась по своей старой привычке уговаривать и умолять Джима. Но все было напрасно. Он упрямо клялся, что убьет всех, кто встанет ему поперек дороги. Он точно обезумел и не слушал ее, когда она рисовала ему все ужасы в случае его неудачи. Под конец он даже принялся высмеивать ее болезненный страх перед Гульденом.
– О, Джим. Ты надрываешь мне сердце. Что мне делать, что делать? – умоляюще шептала Жанна. Выпустив его из своих рук, она беспомощно поникла. Клэв молчал. Казалось, он совершенно не слышал ее рыданий. Внезапно он низко нагнулся над ней.
– Есть одна вещь, которую ты можешь сделать, и тогда я не убью Келса. Я буду слушаться тебя на слово.
– Что это такое? Скажи мне.
– Давай поженимся, – прошептал Клэв, и его голос задрожал.
– Пожениться! – пораженная, вскричала Жанна. Она серьезно начала опасаться, не сошел ли Джим с ума.
– Я говорю совершенно серьезно, хочешь ты этого? Все будет совершенно иначе выглядеть. Я буду знать, при чем я… Наберусь силы… Скажи, ты не хочешь быть моей женой?
– О, Джим! Я была бы счастливейшей девушкой в мире, если бы… если бы только могла выйти за тебя замуж! – с тихим вздохом шепнула Жанна.
– Но ты хочешь, хочешь этого? Скажи, да?
– Да, – ответила Жанна. – Но, скажи на милость, как мы можем сделать это?
Под лаской ее дрожащих, нервных рук Клэв точно сразу вырос и окреп. Затем он вдруг принялся целовать ее так, как никогда еще не целовал до сих пор.
– Слушай! – прошептал он. – Там, в лагере, живет священник. Я не раз бывал у него и говорил с ним. Он пробует творить добро в этом аду. Я могу положиться на него. Я все расскажу ему и завтра вечером,
