отправиться мог по хребту широчайшему моря.Но для тебя, Менелай, приготовили боги иное:В конепитательном Аргосе ты не подвергнешься смерти.Будешь ты послан богами в поля Елисейские, к самымКрайним пределам земли, где живет Радамант русокудрый.В этих местах человека легчайшая жизнь ожидает.Нет ни дождя там, ни снега, ни бурь не бывает жестоких.Вечно там Океан бодрящим дыханьем ЗефираВеет с дующим свистом, чтоб людям прохладу доставить.Ибо супруг ты Елены и зятем приходишься Зевсу. —Так сказав, погрузился в волнами шумевшее море.Я ж и товарищей трое пошли к кораблям нашим быстрым.Сильно во время дороги мое волновалося сердце.После того как пришли к кораблям чернобоким и к морю,Ужин сготовили мы. Бессмертная ночь наступила.Спать мы тогда улеглись близ прибоем шумящего моря.Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.Прежде всего корабли мы спустили в священное море,Мачты потом с парусами вовнутрь кораблей уложили,Люди и сами взошли на суда и к уключинам селиСледом один за другим и ударили веслами море.Снова я стал с кораблями вблизи от течений Египта,Зевсом вспоенной реки, и святые свершил гекатомбы.После того же как гнев прекратил я богов вечно-сущих,Холм я насыпал над братом, чтоб слава его не угасла.Сделавши это, поплыл я. Послали мне ветер попутныйВечные боги и скоро к отчизне доставили милой.Вот что, однако, тебе, Телемах, предложить я хотел бы:Дней на одиннадцать или двенадцать останься-ка с нами;После тебя хорошо провожу, одаривши богато:Трех подарю тебе быстрых коней с колесницей блестящей,Дам тебе также и чашу прекрасную, чтобы бессмертнымТы возлиянья творил, всегда обо мне вспоминая'.Сыну Атрея в ответ Телемах рассудительный молвил:'Очень прошу, Атреид, не удерживай здесь меня долго!Если бы даже сидел я в течение года с тобою,Ни о родителях я тосковать бы не стал, ни о доме.Слушая жадно все речи твои и рассказы, ужасноЯ наслаждаюсь. Однако товарищи ждут с нетерпеньемВ Пилосе многосвященном меня. А ты меня держишь.Что ж подарить ты мне хочешь, пусть будет лежачее нечто.Не поведу лошадей я в Итаку; пускай остаются,Пусть у тебя самого здесь красуются. Ты ведь владеешьОчень широкой равниной, на ней там и донник, и кипер,Полба, пшеница и белый ячмень ширококолосистый.Мы ж ни широких дорог, ни лугов не имеем в Итаке.Коз лишь кормя, мне милее она, чем коней бы кормила.Все острова, что на море лежат, для коней не проезжиИ не богаты лугами. Итака же менее прочих.Так он сказал. Менелай улыбнулся могучеголосый,И Телемаха погладил рукой, и назвал, и промолвил:'Крови хорошей ты, милый мой сын, если так говоришь ты.Что же, подарок тебе обменяю. Могу я и это!Дам я подарок, который «лежачим» лежит в моем доме, —Самый прекрасный меж всеми подарками, самый почетный.Дам я в подарок тебе кратер превосходной работы;Из серебра он отлит, а края у него золотые.Сделан Гефестом. Его подарил мне Федим благородный,Царь сидонцев, когда его дом, при моем возвращеньи,Всех нас радушно покрыл. Кратер тот тебе подарю я'.Так меж собой разговоры вели Менелай с Телемахом.Гости сходилися в дом, где божественный царь ожидал их;Гнали овец и несли приносящие мужество вина;Жены же их в покрывалах блистающих хлеб посылали.Так об обеде они хлопотали в Атридовом доме.А женихи в это время на острове дальнем ИтакеПред Одиссеевым домом обычной игрой забавлялись —Диски и копья метали на плотно убитой площадке.Но Антиной с Евримахом, похожим на бога, сидели —Всех женихов вожаки и первые знатностью рода.Близко Фрониев сын Ноемон подошел к ним обоимИ Антиною сказал, с таким обратившись вопросом:'Знаешь ли ты, Антиной, в уме своем или не знаешь,Скоро ль назад Телемах из песчаного Пилоса будет?Взял у меня он корабль, а теперь самому он мне нужен,Чтобы поехать в Элиду просторную. Есть там двенадцатьКрепких кобыл у меня, и при них жеребята их, мулы,Дикие все. Я хотел бы поймать одного, чтоб объездить'.Так он сказал. Изумились они. И на мысль не могло имЭто прийти, чтоб он в Пилос уехал. Они полагали, —Он где-нибудь на полях возле стад иль пошел к свинопасу.И Ноемону сказал Антиной, Евпейтом рожденный:'Правду скажи мне: когда он уехал? Какие поплылиЮноши с ним? На Итаке ль набрал их? Наемных рабочихВзял ли своих? Иль рабов? Ведь смог бы и это он сделать!Также и это скажи мне правдиво, чтоб знал хорошо я:Силой ли взял, против воли твоей, он корабль чернобокийИль добровольно ты дал, лишь усердно тебя попросил он?'Фрониев сын Ноемон, отвечая, сказал Антиною:'Сам добровольно я дал. А как и другой поступил бы,Если б такой человек, с переполненным горестью сердцем,С просьбой подобной пришел? Отказать ему было бы трудно!Юноши отплыли с ним, после нас в итакийском народеСамые первые. Их предводителем был, я заметил,Ментор иль, может быть, бог, во всем ему видом подобный.Вот я чему удивляюсь: божественный Ментор вчера мнеУтром встретился здесь, хоть и сел на корабль с остальными'.Так им ответив, направил шаги он к отцовскому дому.Сильно у тех у двоих взволновалось отважное сердце;Всех женихов посадили они, прекратив состязанья,И Антиной, сын Евпейта, с такой обратился к ним речью,Гневом пылая. В груди его мрачное сердце ужаснойЗлобой наполнилось; пламенем ярким глаза засверкали:'Дело выходит плохое! Грозит нам бедою немалойДерзкая эта поездка его! И могли ль ожидать мы!Нас никого не спросясь, самовольно мальчишка уходитИ снаряжает корабль, товарищей выбрав в народе!Станет и в будущем нам он бедой. Пусть уж лучше погубитЗевс его силу, покамест еще не совсем возмужал он.Дайте же быстрый корабль мне и двадцать товарищей в помощь,Чтобы, когда возвращаться он будет, устроить засадуИ подстеречь его между Итакой и Замом, в проливе.Эти исканья отца не добром ему кончить придется!'Так он сказал. Изъявили свое одобренье другие,Тотчас затем поднялись и направились в дом Одиссея.Но оставалась недолго в неведеньи Пенелопея,Что против сына ее женихи замышляют коварно.Вестник сказал ей Медонт: за оградой двора он подслушалИх совещанье, – они ж на дворе свои замыслы ткали.Быстро пошел он чрез дом, чтобы все сообщить Пенелопе.Только сошел он с порога, сказала ему Пенелопа:'От женихов благородных с каким ты пришел порученьем?Чтобы служанкам сказать Одиссея, подобного богу,Бросить дела и идти поскорее обед им готовить?Лучше б не сватались, лучше сюда не сбирались бы больше,В самый последний уж раз бы у нас пообедали нынче!Как вы сбираетесь часто, как губите наше добро здесь, —Все достояние сына! Ужели, как были детьми вы,Вам не случалось ни разу от ваших родителей слышать,Как относился всегда к ним мой муж, Одиссей богоравный?Не обижал никого никогда он ни словом, ни делом,Как для божественных это царей совершенно обычно:Возненавидят того из людей, а другого возлюбят.Он же во всю свою жизнь никого из людей не обидел.Ясно пред всеми ваш дух, недостойные ваши поступкиВы проявили, в вас нет благодарности к прошлым заслугам!'Ей ответил Медонт, разумными мыслями полный:'Если б лишь это, царица, бедой величайшею было!Дело другое они замышляют, гораздо ужасней,Больше гораздо! Не дай им Кронион то дело исполнить!Острою медью убить замышляют они ТелемахаПри возвращеньи домой. В песчанистый Пилос и в светлыйЛакедемон он поехал, чтоб там об отце поразведать'.Так он сказал. Ослабели у той и колени и сердце.Долго ни слова сказать не могла, оборвался цветущийГолос ее, и мгновенно глаза налилися слезами.Долго молчала она, пока собралася ответить:'Вестник, куда же уехал мой сын? Для чего ему былоПлыть куда-то на быстрых судах, что морскими конямиВзрослым служат мужам, пробегая по влаге великой?Не для того ли, чтоб имя само его в людях исчезло?'Ей ответил Медонт, разумными мыслями полный:'Мне неизвестно, внушил ли какой-либо бог ему это,Или же собственный дух побудил его в Пилос поехать,Чтоб разузнать об отце, возвратится ли он иль погиб уж'.Так сказав, удалился Медонт через дом Одиссея.Сердце губящая скорбь охватила ее; не хотелосьЕй на стуле сидеть, хоть и было их в доме немало.Села она на порог своей прочно построенной спальни,Горько печалясь. Кругом заливались слезами рабыни,Сколько их ни было в доме, и старые и молодые.Громко рыдая, сказала рабыням своим Пенелопа:'Слушайте, милые! Мне лишь из всех, кто возрос и родилсяОдновременно со мной, дал скорби такие Кронион!Раньше погиб у меня благородный супруг
