«Что, красивая вещь?», говорит Сыч.
«Что-то он мне напоминает», сказал Пух, «но я не могу понять что. Откуда ты его взял?»
«Просто шел по Лесу. Гляжу, висит в зарослях, я и подумал сначала, что там кто-то живет, поэтому я позвонил, и ничего не произошло, и тогда я позвонил еще раз очень громко, и он оказался у меня в руке, и поскольку мне казалось, что он никому не нужен, я взял его домой, и…»
«Сыч», торжественно говорит Пух, «ты совершил ошибку. Кое-кому он был нужен».
«Кому?»
«И-Ё. Моему дорогому другу И-Ё. Он нежно любил его».
«Любил его?»
«Он так к нему привязался», говорит Пух печально.
Итак, с этими словами он отцепил хвост и принес его назад И-Ё. И когда Кристофер Робин прибил хвост к нужному месту, И-Ё стал резвиться и бегать по Лесу, помахивая хвостом, настолько счастливый, что Winnie Пух, несмотря на забавность происходящего, должен был поспешить домой немножко закусить чего-нибудь, что бы его поддержало. И в конце концов, вытерев рот через полчаса, он уже гордо поет:
Глава V. Heffalump
Однажды, когда Кристофер Робин, Winnie Пух и Поросенок вместе проводили время за разговорами, Кристофер Робин перестал жевать травинку и, как бы между прочим, говорит: «Знаешь, Поросенок, я сегодня видел Heffalump'a».
«Что же он делал?», спрашивает Поросенок. «Просто фланировал в одиночестве», говорит Кристофер Робин. «Не думаю, чтобы он меня заметил».
«Я раз одного видел», сказал Поросенок. «По крайней мере, мне кажется, это был он», говорит. «А может, и не он».
«Вот и я тоже», сказал Пух, совершенно теряясь в догадках, как бы мог выглядеть Heffalump.
«Его не часто встретишь», сказал Кристофер Робин небрежно.
«Особенно теперь», говорит Поросенок. «Особенно в это время года», говорит Пух. Затем они потолковали о другом, покуда не пришло время Пуху и Поросенку возвращаться домой. Сперва, пока они ковыляли по узкой тропинке, окаймляющей Сто-Акровый Лес, то поневоле шли молча, но, подойдя к ручью и кое-как через него переправившись по камням, они снова могли идти рядом с кустами вереска и возобновили дружескую болтовню о том о сем, и Поросенок тогда говорит: «Если ты понимаешь, Пух, что я имею в виду», а Пух говорит: «Это именно то, о чем я сам думал, Поросенок», а Поросенок говорит: «Но, с другой стороны, мы должны помнить», а Пух говорит:
«Вот именно, Поросенок, как раз это я упустил из виду»[34]. И затем, как только они подошли к Шести Сосновым Деревьям, Пух огляделся по сторонам, не подслушивает ли кто, и говорит торжественным тоном:
«Поросенок, я принял важное решение».
«Какое решение, Пух?»
«Я принял важное решение поймать Heffalump'a».
Говоря это, Пух несколько раз кивнул головой и потом подождал, пока Поросенок скажет «А как?», или «Пух, это исключено», или что-нибудь ободряющее в этом роде, но только Поросенок ничего не говорил. Факты складывались таким образом, что Поросенку очень хотелось, чтобы ему первому это пришло в голову.
«Я это сделаю», говорит Пух, подождав еще немного, «при помощи Западни. Но это должна быть Коварная Западня, так что ты, Поросенок, должен мне помочь».
«Пух», говорит Поросенок, вновь чувствуя себя совершенно счастливым, «я это сделаю». А затем говорит: «Как же мы это сделаем?», а Пух говорит:
«То-то и оно! Как?» И они оба присели, чтобы хорошенько это обдумать.
Тогда у Пуха возникла мысль, которая состояла в том, что они выроют Очень Глубокую Яму, и в этом случае Heffalump, проходя мимо, упадет в яму и…
«Почему?», говорит Поросенок.
«Что почему?», говорит Пух.
«Почему он в нее упадет?»
Пух поскреб нос лапой и сказал, что Heffalump будет прогуливаться, нахмыкивая песенку и поглядывая на небо, не собирается ли дождь, и поэтому он не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не окажется на полпути к ее дну, а тогда уже будет поздно.
Поросенок сказал, что это очень хорошая Западня, но допустим, что дождь уже идет?
Пух снова поскреб нос лапой и сказал, что этого он не учел. Но затем он просиял и говорит, что уж ежели дождь будет идти, то в этом случае Heffalump наверняка будет поглядывать на небо,
Поросенок сказал, что теперь, когда и этот пункт прояснен, он полагает, что это действительно Коварная Западня.
Пух, весьма гордый от услышанного, чувствует, что Heffalump уже практически пойман; но оставалась еще одна вещь, которую надо было обдумать:
Где они выроют Очень Глубокую Яму?
Поросенок сказал, что в данном случае наилучшим было бы место где-нибудь поблизости от Heffalump'a и как раз перед тем, как он в нее упадет, только футов на шесть подальше.
«Но тогда он увидит, как мы ее роем», говорит Пух.
«Нет, если он будет все время смотреть на небо, то не увидит».
«Но он станет Подозревать», говорит Пух, «особенно, если ему случится поглядеть вниз под ноги». Он долго думает и добавляет с тоской: «Это не так просто, как я думал. Полагаю, потому-то Heffalump'ы так редко попадаются».
«Скорее всего», говорит Поросенок.
Они вздохнули и пошли прочь и, вынув из себя несколько колючек утёсника, снова сели; и Пух все время говорил себе: «Если бы я только смог придумать что-нибудь». Так как он был уверен, что животное с Высоким Интеллектуальным Коэффициентом могло бы поймать Heffalump'a, если бы только оно знало правильный путь для достижения этого.
«Положим», сказал он Поросенку, «
«Ну что ж», говорит Поросенок, «я бы сделал так. Я бы соорудил Западню и положил бы в нее Банку Меду, ты бы его учуял и пошел бы за ним, и…»
«И я пошел бы за ним», говорит Пух взволнованно, «только очень осторожно, чтобы не спугнуть, и я бы настиг Банку Меду и прежде всего облизнул бы по краешку, притворяясь, что будто там ничего нет, знаешь ли, а потом я бы еще погулял и вернулся и стал бы лизать-лизать до самой середины банки, а потом…»
«Да не бери ты в голову», говорит Поросенок, «ты был бы в Западне, и я бы тебя поймал. Теперь первое, о чем надо подумать, это что Heffalump'ам больше нравится. Я думаю, желуди, а ты? Мы положим туда побольше, я говорю, да очнись, Пух!»
Пух, находившийся в сладостных мечтаниях, во мгновение ока проснулся и говорит, что мед гораздо западнее, чем зжолуди[35]. Поросенок был другого мнения, и они уже было развернули по этому поводу обширную дискуссию, когда Поросенок сообразил, что если они положат в
