которых следует побывать: Домский собор, кооперативный рынок, финская баня... Ага, думает, вот здесь у меня просвет – схожу-ка я к Вальке Пикулю. Приходит. Я, как правило, занят. Ну, уважу, приглашу сесть: давай поговорим. Вам бы послушать, какие умнейшие темы они затрагивают! Ах, я недавно был во Франции, а еще раньше – в Испании, оттуда привез магнитофон новейшей марки, фотоаппарат, им щелкнешь – готовая карточка выскакивает. А ты куда ездил, в какую заграницу? Никуда? А че ж так слабо? Я вот скоро в Чехословакию собираюсь, уже приглашение лежит на столе. Кстати, а ты не знаешь, с кем нынче Катька такая-то спит? Не знаешь... А то мне говорили, что она с тем-то спала, а сейчас, интересно, с кем?..
Вот такие разговоры – а зачем мне они нужны? Я и перестал пускать...
Для меня хорошая книга – это в первую очередь историческое исследование в той области, с которой я плохо знаком. Или биография художника, о котором я что-то слышал, читал, но не имел полного представления.
Никогда не трачу время на чтение книг, даже модных, но которые не несут в себе большого заряда новых познаний, новой информации. Или тех книг, которые не располагают к размышлению...
Приурочили выпуск миниатюр к моему шестидесятилетию... А для чего под юбилей-то подгадывать? Что это за праздник такой – шестьдесят лет? Возраст – неужели заслуга? Тут посочувствовать надо человеку, горевать вместе с ним: годы-то уходят! Когда празднуют юбилей какого-то события – День Победы или другую историческую дату, – это я принимаю всей душой. Но я же вижу, какие юбилеи отмечаются у нас! С каким шумом хороводят вокруг старца, выживающего из ума, лакируют его, приписывают заслуги, которых он никогда в жизни не имел. И таких юбиляров у нас – до едрени матери; ничего не сделали путного, но юбилеи справляют им пышные. Впрочем, это мое личное мнение.
Закончил роман, поставил точку, сдал рукопись в издательство – и забыл все к чертям собачьим, голова у меня свободна для новой информации. И возникает новая идея, тема. Ну, в каком смысле забываю – основные коллизии помню: даты, имена героев, – но чтобы разговаривать с редактором, мне уже приходится реставрировать свою память. Думаю, это счастливая способность.
Мне уже немало лет. Но хотел бы я жить долго-долго...
Даже не для того, чтобы писать.
А лишь для того, чтобы учиться... учиться и учиться!
Учиться – это самое великое счастье в жизни.
На этом – прощайте, мои дорогие читатели.
Я остаюсь с вами!
Все поругано, предано, продано...
Когда засыпают окна соседних домов, а улицы города, черные и грязные, становятся жутко нелюдимы, будто нейтронный смерч уже поверг все живое, в такие душные предночья, задавая себе вопросы, на которые не дать ответа, думается чересчур жестоко. Извечная тема: что есть истина? По опыту жизни я давно извещен, что истины нет, она разбита в куски на триумфальных магистралях нашего идиотского века. А память подсказывает крутню вертушек магнитофонов, облики юрких интервьюеров с черными гранатами микрофонов в руках, которые они суют тебе в морду – ради заключительной концовки:
– Скажите, если бы вам удалось повторить свою жизнь, вы бы, конечно, избрали свой прежний путь?
О, с каким наслаждением я ответил бы:
– Как бы не так. Нет и никогда...
В самом деле: где взять сил, чтобы пройти заново те дороги, которые сам же и выбрал? Я не доктор Фауст, но, явись Мефистофель, я не стану просить его, чтобы вернул мне очарование молодости, ибо не знал раньше, как не знаю и сейчас – почему я выжил тогда, в молодости, и почему я живу сейчас, на пороге старости?
Вся жизнь, отданная изучению истории, привела меня к странной, может быть, нелепой мысли, что я всегда существовал. Да, мне пришлось побывать при осаде Пскова во времена Ивана Грозного, я наблюдал за повадками придворных при дворе Анны Иоанновны и Екатерины Великой, мне по сию пору слышатся победные громы Кунерсдорфа и, наконец, жалкий, смятый и раздавленный, я блуждал по кочкам болот в Пруссии, когда немцы громили армию Самсонова...
Что там одна жизнь?! У меня их было множество – и каждая в своем времени, а сам я выступал в различных ипостасях, в самых различных костюмах, разговаривая различными языками.
Всегда существовавший, я всегда и обречен существовать – в будущем! Именно в этом – мое счастье как писателя, как человека, как личности...
Библиографическая справка
Этим томом мы заканчиваем собрание сочинений русского писателя Валентина Саввича Пикуля. В него вошли все крупные законченные произведения писателя.
Первым романом Валентина Пикуля был
В 1961 году в Ленинградском издательстве «Советский писатель» 300?тысячным тиражом выходит второй роман Валентина Пикуля –
Маленький роман
В 1964 году Лениздат тиражом 115 000 экземпляров выпустил в свет первую книгу –
В 1968 году Лениздат публикует еще один новый роман Пикуля. 65 000 читателей стали обладателями увесистого тома с названием
В пятом номере за 1970 год журнал «Звезда» впервые напечатал пикулевский
Откликнувшись на читательский интерес к творчеству Валентина Пикуля, Лениздат в 1972 году тиражом в 100 000 экземпляров выпускает книгу под общим названием
Следующий, 1973?й, год ознаменовался для В. Пикуля выходом в свет романа-хроники
Ленинградское издательство «Детская литература» также проявило интерес к уже популярному автору. В 1974 году молодые романтики смогли познакомиться с автобиографической повестью В. Пикуля
Первое издание весьма серьезного романа-хроники времен Анны Иоанновны в двух книгах осуществил Лениздат. Первая книга романа
Маленький тираж
