Знали же, что солярка сейчас будет продана, притом задорого.
Едва приезжие покупатели с победителями сторговались, началась спешка. Мимо сожженных двух БТРов, скребясь о них краями, протиснулся за добычей первый грузовик… Чтобы перегрузить бочки из расстрелянного федерального грузовика в свой.
Ущелье не самое удобное место для перегрузки. Первый грузовик покупателей, а за ним второй — они опасно маневрировали. Подъезжая-отъезжая, грузовики оказались совсем близко к ожидавшим денег чичам и к той полусожженной сосне… Когда вдруг очнулся (возможно, от шума моторов) Мудило Мухин. После разрыва той гранаты он стал безглазый. Он стал слепой… Сгоряча Мухин этого не понял. Он решил, что проспал… И что проснулся ночью. И что ночной бой вовсю идет, а он заснул.
Он оттолкнул уже мертвого сержанта и ощупью припал к своему пулемету. И стал стрелять на чеченские голоса. Да, он проспал. Да, виноват. Но он воюет!.. Глаза ему нестерпимо жгло. Мухин подумал, что это мудило сержант плеснул ему в лицо спиртяшкой… Или даже йодом. С него станется! Сержант дурак — и шутки его дурацкие!.. Мухин услышал слева чеченскую речь и туда тоже заторопился стрелять.
— У-у, суки!.. У-у-у! — орал он.
Его убили нескоро. В том-то и дело, что стрельбы заново никто не ожидал.
Пули современного крупнокалиберного не ранят, а рвут человека. Кусками. Они так же, кусками, рвут и скалу, что рядом. Мухин навалял трупов, стреляя только со слуха. Стреляя на голоса.
Таков был неожиданный финальный аккорд боя.
— У-у-у! — орал Мухин, весь в окружавшем его слепые глаза (и непонятном ему) черном пространстве.
Горного Ахмета, отправившегося оплатить недавно полученные сапоги, близко здесь не было. А Доку, братан Ахмета, опьяненный победой и громче всех кричавший о справедливости дележа, первым попал под пули. У несчастного братана у первого выскочили мозги. Голова с краканьем развалилась. Он даже не понял, откуда стрельба… Все вокруг орали, вопили. Паника на ровном месте.
Грузовики и «жигуленок» с потенциальными покупателями солярки тотчас умчались. Они-то были начеку… Они все время боялись подвоха. (К примеру, со стороны Ахмета.) Зато расслабившиеся без Ахмета боевики, оставшиеся к тому же без Доку, растерялись — стреляли беспорядочно. Чичи не сразу сообразили, что так или не так, а пулеметчика надо прикончить. Они думали, что к федералам пришло подкрепление. Они пока что лезли в кусты. Они висли на ветвях… Но теперь каждый их крик, вопль, каждый треск куста провоцировал ослепшего Мухина на новую пулеметную очередь. Не задалось бегство. Боевики вопили, они не понимали, почему они так обреченно попадают под пули.
Удрать!.. Зарыться… В кусты…
Мы с Русланом на недостроенном Внешнем складе. Мы сидим, постелив газеты, на грязноватых табуретах и мрачно гоняем чаи рядом с бытовкой. Зато на воздухе… Выложив перед собой мобильники (на изготовку), обговариваем прояснившиеся подробности — и ждем… ждем… ждем подробностей новых.
Это я первый не выдержал — пришел сюда, на стройку… Прибежал… Чеченцы иногда знают больше. Руслан пришел следом.
На недострое как бы остановленное время. Зато здесь тихо.
Я гоняю желваки.
— Ущелье Мокрое… Это достаточно далеко за Сержень-Юртом, — уточняет Руслан. — Однако все- таки это до Ца-Ведено… Гиблое место.
— Я знаю. Это за Форэвой, — киваю я.
— Да.
— Раньше там тихо было.
— Засада… Они знали и ждали колонну. А одиночек, не обнаруживая себя, они пропускали.
Этими словами Руслан подбрасывает мне (да и себе) кроху надежды. Гусарцева и пацанов засада, чтобы не обнаруживаться, могла пропустить.
Мы оба легко представляем себе карту, не держа ее в руках. Виртуальную вьющуюся дорогу. Зелень леса… Коричневые отроги ущелья. Случился бой, но как? каким образом?..
Мы рассуждаем, гадаем, почему не было прикрытия… Ага!.. Там же ВОПы на горной дороге. Один из взводных опорных пунктов как раз в километре от Мокрого… Что за дела?! Почему не упредили чичей атакой?.. Там ведь и воевать много не надо. Только пошуметь. Пострелять… И засада сорвана сама собой!..
Вот подтверждающий звонок из Грозного. В ущелье Мокром… Потери. Полегло два с лишним десятка… Маленькая полуколонна. Подвоз б/т — боеприпасы и топливо. Четыре машины, два БТРа сопровождения.
Дело в том, что эту маленькую колонну, сожженную чичами в Мокром, мы многажды использовали для провоза солярки. Мы сами частенько ее захваливали. Даже хвастались! Колонна быстрая и удобная… Маневренность фантастическая, почти как у Хворя… Да еще наш особенный плюс — впереди колонны всегдашняя на случай приманка — две машины с соляркой. Чичи солярку никогда не жгут — предпочитают брать… И боеприпасы. Даже если столкновение лоб в лоб. Без особых волнений чичи меняют план… Почти и без жертв с обеих сторон… Чичи захватывают первые две машины с соляркой. И уходят.
Но на этот раз вместо джентльменского взаимопонимания кровь… мясорубка… Настоящая засада.
— Жаль! — мрачно повторяет Руслан.
Мрачно и честно… То, что в бою победили чеченцы, а не федералы, никак не компенсирует ему, чеченцу, ни потерю этой шустрой маленькой колонны, ни тем более (возможной) гибели Коли Гусарцева. Да и победили ли чичи?.. По первым данным — да. Но первые данные односторонние — и пришли эти данные как раз со стороны чичей.
Прежде всего Коля… Больше всего мы думаем и меньше всего говорим о нем — о Гусарцеве, — от него нет звонков, нет связи. Колонну мы уже потеряли, факт. Такая была надежная, ненавязчивая… Неброская, маленькая и никому не мешавшая. От такой колонны веяло теплом. У нее была настоящая душа! И я, и Руслан, мы это знали… Живое существо всегда жаль.
Вел колонну Сергеев, никому особо не известный и тоже никому не мешавший. А рыжий лейтенант Жуков, с которым я как-то играл в шахматишки. А какие водители!.. Один к одному.
Чудо войны, мобильник молчит. Время от времени я сам звоню Гусарцеву. Ответа нет… Ответа нет, а гудки есть. Это плохо.
Гусарцев с пацанами отставал от погибшей маленькой колонны где-то на час. Но он мог нагнать… Чтобы использовать колонну как прикрытие. (Коля Гусарцев мог хотеть проскочить до Ведено вместе с колонной. Вполне!) И конечно, мог быть сожжен вместе с колонной… Прикрытие колонной — палка о двух концах. Он мог примкнуть к колонне, просто чтобы ехать веселее… Он мог даже обогнать их. Когда ныряешь из ущелья в ущелье! Это же Коля Гусарцев!..
Ага!.. Известие, что в Мокром спецназ, ФСБ… Когда разбор полетов, дорога блокируется… Все на время перекрыто. И что там дальше?
Если Гусарцев уцелел, он, конечно, ждать дороги не станет. Развернется наш Коля и домой, поближе к Ханкале… Налегке!.. А пацаны?.. А пацаны, конечно, возвращаться не захотят. Мол, дальше они доберутся до своей родной в/ч сами…
Вот это «сами» меня тоже тревожит. Двое контуженных на горной дороге. Шизов не остановишь… Вперед! Вперед!
Самое лучшее, это если Коля Гусарцев по времени успел проскочить на своем джипе — мимо засады и до боя. Но это же как ему надо было разогнаться!
— Не мог он сильно опередить колонну.
Долго молчавший (но думавший синхронно о том же) Руслан бьет с досады кулаком по поручню строящейся лестницы. Потом сплевывает в пролет недостроя… в пустоту бетонного цоколя. Эх, Коля, Коля!
