Это сухое, деловое описание далеко от всякой романтики. Штормуя у грозного мыса, Чичестер поддерживал по радио связь с британским патрульным кораблем «Протектор». Благодаря этому проход яхты у мыса Горн был засвидетельствован фотоснимками и киносъемкой, которые дали наглядное представление о штормовом океане в этот замечательный момент.
Чичестер осуществил задуманное. Он обогнул мыс Горн, внушающий ужас не одному поколению мореплавателей. Оставшийся путь казался Чичестеру легким, а дальнейшие труды — пустяком в сравнении с тем, что он уже испытал. Однако следующее же утро подготовило яхтсмену неприятный сюрприз. Слева на траверзе, всего в трех милях от яхты, в море вздымались скалы. Это был остров Лос-Эстадос, расположенный примерно в ста милях от мыса Горн. Чичестер не ожидал, что увидит остров столь скоро. Ночью невероятно сильное морское течение резко ускорило движение яхты. Хотя расстояние до скал было уже безопасным, Чичестер похолодел от ужаса. Его ошибка могла внести «Джипси-Мот IV» в перечень судов, навсегда затерявшихся в море.
На втором этапе путешествия Чичестер переносил лишения рейса значительно легче, чем во время пути в Сидней, когда он, плывя в Индийском океане, за короткое время потерял в весе 18 килограммов.
Яхта предоставляла Чичестеру немалый комфорт. Ее капитан любил хорошую вегетарианскую пищу и стакан пива или виски к ней. Превосходное радиооборудование позволяло связываться с семьей, находящейся на расстоянии нескольких тысяч миль, выслушивать известия о новостях и семейных событиях. Во время одного из таких разговоров он узнал, что королева Елизавета пожаловала ему дворянство.
Встречать Чичестера на рейде Плимута собрался целый флот. Одиночный мореплаватель после 226 дней кругосветного плавания возвращался домой. Он ни разу не отклонился от курса на океанских дорогах и провел свою яхту быстрее, чем какой-либо другой одиночный, мореплаватель. В весенний день 28 мая 1967 года патрульные самолеты заметили «Джипси-Мот IV», приветствовали яхту покачиванием крыльев и сообщили ожидающим на берегу, что Чичестер вскоре прибудет в порт.
Огромный эскорт кораблей, яхт, моторок и лодок устремился в море навстречу «Джипси-Мот IV». В 20 часов 56 минут с яхты гоночной комиссии прогремел пушечный выстрел. Белая стройная яхта с одним- единственным человеком на борту пересекла линию финиша.
Воздух вибрировал от воя сирен, десятикратным салютом громыхали орудия береговых батарей, в лучах прожекторов переливались струи, выбрасываемые вверх брандспойтами пожарных судов, когда к борту «Джипси-Мот IV» подошла моторная лодка. Город восторженно приветствовал героя-мореплавателя. Сэр Фрэнсис Чичестер подписал таможенную декларацию и заявление о хорошем состоянии здоровья. Только после этих формальностей он мог поздороваться с женой и сыном. Под управлением леди Чичестер «Джипси-Мот IV» медленно плыла, спуская поочередно паруса. Последние полмили до мола клуба яхта прошла под мотором.
Рейс Чичестера произвел огромное впечатление. Одиночник-яхтсмен сумел снискать симпатию всего мира так же, как легендарные герои и великие гении человечества.
Алек Роуз дождался возвращения друга. Яхта его не могла угрожать ни одному из рекордов, установленных Чичестером, разве что еще раз подчеркнуть достижения великого предшественника. И все же Роуз не изменил ни своего намерения, ни намеченной трассы и 16 июня 1967 года в одиночку отплыл из Портсмута на «Шалунье».
Плывя тем же путем, что и «Джипси-Мот IV», «Шалунья» прошла 14000 миль за 155 дней и прибыла в Мельбурн. Здесь перед входом в порт яхтсмена, плывущего недалеко от берега, предупредили об опасном течении, которое могло снести яхту на мель. Лишь впоследствии Роузу стало известно, что австралийский премьер-министр Холт, предостерегший его, сам утонул в этом же месте спустя несколько минут после прохода «Шалуньи».
В те дни, когда Чичестера торжественно чествовали в Плимуте, а затем в Лондоне, Телига переживал неприятнейшие дни своего рейса. Он стоял на якоре на рейде порта Кристобаль и ожидал разрешения подойти к набережной, а затем начать проход по Панамскому каналу. Одиннадцать дней длилась неблаговидная торговля о выдаче поляку разрешения на то, в чем не отказывали до этого ни одному мореплавателю. Каждый из одиннадцати дней Телига вынужден был отправляться на ботике, на веслах, с рейда в порт, чтобы выяснить, какие новые препятствия выдумывают американские бюрократы. Дело принимало скандальный оборот. Вмешалась пресса, защищая коллегу-журналиста. Выступило с протестом посольство Польши в Вашингтоне. Наконец разум победил, и 12 июля 1967 года «Опти» пришвартовалась у мола Панамского яхт-клуба в Кристобале.
Перед переходом к Тихому океану по Панамскому каналу Телига проверил подводную часть корпуса «Опти» и нашел, что она мало обросла. Но пришлось укрепить мачту и исправить то и дело отказывавший мотор, что заняло несколько недель. И только 8 августа яхта была готова идти по каналу. Обязательные правила требуют, чтобы во время каждой остановки в шлюзах при швартовых стоял матрос и на судне были лоцман и рулевой. Телига нанял четырех американских студентов и лоцмана и с этим экипажем доплыл до Бальбоа у выхода из Панамского канала в Тихий океан. Очередная стоянка была вызвана ожиданием французской и австралийской виз. Получив французскую визу, Телига решил выйти в море, но через два дня «Опти» вернулась для починки мотора. Лишь 27 августа Телига снова вышел в Тихий океан, направляясь к Галапагосским островам.
Плавание прошло благополучно, а пребывание на «зачарованных островах» длилось от 29 сентября до 28 октября. Там собралась целая братия — экипажи нескольких яхт, и время, занимаемое экскурсиями, проходило незаметно.
Дальнейший путь от Галапагосских до Маркизских островов, точнее, до острова Нуку-Хива также оказался для «Опти» благополучным, а ровный пассат в течение 33 дней нес яхту почти без вмешательства капитана. Полинезийские острова привели Телигу в восхищение. Он рисовал пейзажи, часто выбирался на экскурсии, встречался с местными жителями и экипажами яхт и ожидал известий о визе, так как хотел подольше задержаться в Австралии, чтобы посетить там родственников. Но желанного известия все не было, зато наступала пора штормов, когда безопаснее оставаться в порту, чем находиться в океане.
Телига решил переждать штормовой сезон на Таити и 29 декабря покинул Маркизские острова. Он поплыл трудной дорогой через усеянный рифами проход у островов Туамоту, где незадолго до него разбилась французская яхта с экипажем из трех человек. В ночь с 29 на 30 декабря вблизи Туамоту Телига почувствовал сильнейший удар в борт яхты. Оказалось, что «Опти» наскочила на плававший в океане ствол пальмы. При большей скорости яхты это препятствие могло бы пробить обшивку насквозь.
Пока что яхта не протекала, и лишь после тщательного осмотра стало ясно, что требуется серьезный ремонт.
Первый день нового года Телига при подходе к порту Лапеэте провел в борьбе с сильным ветром и волнами. Капитан порта выслал на рейд к польской яхте буксир, но при сильном волнении на море прием буксирного каната оказался невозможным. Телига решил войти в порт под парусами, что ему прекрасно удалось.
Тем временем Алек Роуз закончил короткую стоянку в Мельбурне и в воскресенье, 14 января 1968 года, начал обратный путь в Англию. Штормовая погода в Тасмановом море повредила мачты. Необходима была хотя бы краткая остановка. Исправно действовавшее радиооборудование позволило Роузу заранее заказать все необходимое в мастерских Новой Зеландии, и стоянка в порту Блюф ограничилась пятью днями.
Радиооборудование предоставляло большие выгоды и увеличивало безопасность плавания. Однако оно требовало забот. Однажды, запустив агрегат для зарядки аккумуляторов, находившийся на палубе, Роуз увидел, что из машинного отсека идет дым. Оказалось, что он забыл подключить выхлопную трубу мотора. Спустившись в отсек, Роуз остановил мотор и… отравленный выхлопными газами, на три часа потерял сознание. Недопустимым легкомыслием было то, что такой же случай повторился сорок дней спустя, когда во
