– Ого, у тебя есть дом?
– Будет. Деньги уже собрал. Сразу же сыграем свадьбу. Дело в том, что…
Он замялся, бросил короткий взгляд на Залешанина, потом на коней, словно собирался перевести разговор на них, но Залешанин быстро сказал:
– Ну-ну, кроме нас, только звезды. Говори, мы с тобой уже сроднились.
Витязь ерзал, никогда Залешанин не видел его таким смущенным, сказал с еще большим смущением:
– Понимаешь, волхвы нагадали…
– Думаешь, врут?
– Не знаю. Уж больно много напророчили! А я не больно доверчив. Сам знаешь, в нашей жизни лучше быть слишком подозрительным, чем поверить иной раз там, где надо остеречься.
Залешанин спросил:
– Так что же тебе нагадали?
– Да так… Сказали, что в первую же брачную ночь мы зачнем двух близнецов, которые великие подвиги совершат еще в младенчестве… А от них пойдет род великих воителей, мудрецов… Чудно, я сразу засомневался. Разве могут быть воители и мудрецы в одном роду? Я думаю, либо то, либо другое…
Залешанин пожал плечами:
– Когда-то же должно случиться?
– Думаешь, случится на мне?
Залешанин окинул его хмурым взглядом:
– Почему нет? Если только у бога теленка не спер… А так ты не последний на свете дурак, если честно. А что силой не обижен, тоже видно. Ты платил волхвам?
– Нет, – ответил Рагдай встревоженно. – А что?
– Если бы платил, – рассудил Залешанин, – то нагадали бы то, что тебе хочется. А так просто они правду сказали… Черт, как время тянется! Так и будем сидеть до ночи?
– Сегодня последняя, – ответил Рагдай, он все еще счастливо улыбался. – Если добудем щит, то утром уже будем в дороге. Так что терпи.
Залешанин хлопнул себя по лбу:
– Кстати… Я тут обещал зайти к одной. Девка – ягодка! Да что там ягодка – ягодица! Зайдем перекусим, водицы попьем… Надеюсь, у нее есть не только водица. С виду бойкая такая, живая…
Рагдай с сомнением оглядел Залешанина с головы до ног. Прост и незатейлив, как сапоги, в которых ходит, но так же крепок и надежен. Возможно, какая из свободных и независимых обратила свое внимание на крепкого, как молодой дуб, варвара. Такие в толпе худосочных царьградцев видны за версту…
– Точно пригласила?
– Точно! – поклялся Залешанин.
– На какое время?
Залешанин задумался, почесал в затылке:
– Как-то вылетело из головы. Утром?.. Вроде бы не утром… Ага, к обеду. Время было обеденное, когда мы встретились, она видела, что я не прочь перекусить… а перекусить я был готов рукоять боевого топора…
Рагдай посмотрел на красное солнце, что уже опускалось за крыши домов, покачал головой. Русича издали видно по повадкам.
Черторыл начал постанывать после двух-трех часов сидения за портьерой, потом принялся шевелиться, устраиваясь поудобнее. К вечеру вовсе заскулил, но старший цыкнул, и он испуганно замер. За голову этого варвара из Гипербореи им заплатили как за убийство сенатора, заплатили вперед, и старшой не потерпит, чтобы что-то сорвалось.
За другими портьерами было тихо. Опытные Анбал и Марчан умели затаиваться часами, рядом будет олень пастись, едва не наступая им на уши, не заметит, даже дыхание умеют пускать так, что все запахи уходят в землю. За сутки до дела не едят ни жареного лука, ни чеснока, до которого так охочи все жители их восточных земель.
К вечеру сам старшой, опытный убийца-наемник по имени Красный Нож, ощутил, как затекли ноги, а тело начинает терять гибкость. Правда, их здесь пятеро, варвар не успеет и рта открыть, но вон шевелится портьера и в том месте, где прячется в согнутом положении, как хищный зверь перед прыжком, Злыдон, умелый со всеми видами оружия, но сам предпочитающий удавку.
Из-за окон доносились голоса, стук колес, иногда издали раздавался звон железа, приближался, слышался тяжелый шаг городской стражи, потом и они удалялись в другую сторону, снова напряженный слух ловит все шорохи, звуки, голоса гуляк, уличных торговцев.
Когда начало темнеть, из-за ближней портьеры донесся свистящий шепот:
– Красный!.. У меня спина затекла.
– Злыдон, – ответил Красный Нож негромко, – потерпи еще чуть. Что ты хочешь от варвара? Вдруг у них там обедать садятся с заходом солнца?
Из-за портьеры донеслось злобное:
