– Странник! – ахнул Мрак.
Глаза его полезли из орбит. Олег отшатнулся, словно получил удар копытом в переносицу. Таргитай смотрел хмуро, невесело.
В руке Странника легко покачивался длинный Меч, блистающий и в искрах – родня мечу Таргитая. Только у Странника на ладонь длиннее и пошире. Богатырскую грудь Странника укрывали искусно выкованные латы. Глаза блестели как два солнца. Когда заговорил, мужественный голос потряс невров:
– Вы?.. Уже пообижали моего любимца?
Мрак молчал, губы дрожали. Олег уцепился за Жезл, в землю вогнал на четверть. Таргитай ответил задушенным голосом:
– Ящера?
– Славная зверюка, не правда ли?
– Так, значит, не Ящер шел разбивать Яйцо?
Странник звонко рассмеялся. Лицо было красивое, мужественное, ровные, как жемчуг, зубы блеснули как молния. Он кивнул на Яйцо:
– Ящер? Ха-ха! Мир могут разрушить только люди!
– А ты…
– Еще не понял? Самые могучие боги – это люди, что обрели мощь. Сами обрели! Не милостью Рода, а сами взяли. Своим умом ли, как Числобог, умением любить, как Лада, или страстью к охоте, подобно Велесу. Миром правят идеи! Что перед нами древние боги, сотворенные Родом? Тупой скот, бессмертная дичь для наших стрел и мясо для героев. Разве не ты запряг не самого слабого из них, признаюсь, как глупую корову?
– А ты, – сказал Таргитай, он смотрел исподлобья, – стал богом, воспевая войну?
– Воспевая отвагу, храбрость, мужество. Воинские подвиги, доблесть в бою. Это моя жизнь, я только об этом могу петь и говорить… и говорить хорошо, иначе не обрел бы мощь сильнейшего бога! Ибо мощь мы, младшие боги, получаем от внемлющих нам. Чем их больше, тем мы сильнее. Миром правят идеи!
Таргитай сказал невесело:
– Но землю заливают реки крови.
– Потому нет на земле мне равных по мощи. И в вирии нет. Как нет и в подземном мире.
Таргитай не сводил с него взгляда.
– Даже Род не сильнее?
– Рода больше нет. Последний свершил… очень давно…
– Рода нет?
– Кто бездействует – того нет.
Таргитай внезапно вскрикнул:
– Теперь я знаю твое имя!
Зубы Странника сверкали как молния, в глазах сверкало грозное веселье.
– В одном племени я – Войдан, в другом – Тор, в третьем – Арей, где-то Маржель… Ты можешь называть меня Перуном.
Олег прошептал раздавленно:
– Бог войны…
– И воинской доблести, – поправил Странник строго. – Воинской чести, бранных подвигов! Славы, геройства!
Таргитай начал медленно поднимать Меч.
– Кровавая слава. И доблесть – в крови.
Странник насмешливо измерил взглядом оружие в руках Таргитая.
– Думаешь, один из моих старых мечей тебе поможет? Он жадно пьет людскую кровь, но против меня не защитит… Я много таких оставил в племенах, где мой культ выше других. Это самые доблестные народы!
Таргитай шагнул навстречу.
– Нет доблестных народов. Есть люди, а они разные. И есть я, чтобы остановить тебя.
Странник поднял свой страшный блистающий Меч. В широко расставленных глазах блеснуло сожаление.
– Мне жаль, что такие герои падут. Но все равно о вас будут слагать песни. И вы войдете в мою дружину после гибели!
Он обрушил страшный удар.
Мрака и Олега отшвырнуло в угол. Огненные мечи распарывали воздух со страшным треском. Воздух разогрелся, дворец трясся. Грохот разламывал головы. Оранжевые сполохи выжигали глаза.
Таргитай отступал, шатался под страшными ударами бога войны. Странник был само воплощение войны, воинских приемов, умения драться, а Меч в руках Таргитая был простой полосой закаленного булата. Он
