– И что же оно покажет? – с раздражением спросила девушка.
Винченцо, как обычно, спокойно и обстоятельно ответил:
– Время покажет, подходят ли они друг другу. Энрико дождался, пока ему не исполнился тридцать один год, только тогда он, наконец, решился выбрать себе жену. Ничего страшного, если он подождет еще несколько месяцев, до того дня, когда ему стукнет тридцать два… Это им нисколько не повредит, ведь Бьянке всего семнадцать! Помолчи! – он сделал знак рукой, предупреждая слова протеста, готовые сорваться с уст Катрионы. – Кроме того, я не могу отпраздновать две свадьбы одновременно! Санти и Анна Фурилло перенесли день своего венчания на несколько месяцев. Они поженятся раньше, задолго до музыкального фестиваля.
– О Боже! И когда же это было решено?
– Скорее всего, вчера – потому что я впервые услышал об этом сегодня. Санти сказал мне об этом днем, когда мы работали в поле.
– Но к чему такая спешка?! Неужели…
– Нет, не беспокойся, – перебил ее синьор Сильвано. – Я знаю, какая мысль пришла тебе в голову. Но это не так. Санти был просто потрясен, когда и я предположил то же самое – он сказал, что женится только на целомудренной девушке!
– Тогда почему же… – девушка внезапно замолчала, улыбнувшись своей глупости.
«К чему задавать лишние вопросы? Чем скорее Санти женится, тем быстрее отец даст согласие на помолвку Бьянки с Энрико, и тогда, наконец, наступит ее собственная долгожданная свобода!»
Катриона слегка пожала плечами.
– И правда, пусть женятся. Слава Богу, все хлопоты, связанные со свадьбой, лягут на плечи семьи Фурилло. А вот с Бьянкой будет совсем иначе, – заявила она напрямик. – Тут нам потребуется больше времени и снисходительности.
Отец сделал вид, что не понял намека.
– Семья Фурилло очень рада этим заботам, – сухо сказал Винченцо. – И не только потому, что их дочь выходит замуж за такого замечательного парня, как Санти. Синьор Креспи дарит им на свадьбу дом и ферму.
– Что ты сказал?! – воскликнула Катриона. Когда синьор Сильвано хотел повторить свои слова, она энергично затрясла головой.
– Я все прекрасно слышала, папа. Просто не могла поверить своим ушам.
– Отец Анны был сторожем синьора Креспи, и они были дружны с детства. Его отец и дед тоже служили семейству Креспи.
– Все равно слишком уж щедро, – девушка прищурилась. – Но, отец, ведь это значит, что Санти не будет помогать тебе на ферме. Ты останешься один, без сыновей. Тебя все покинут.
Теперь пожал плечами Винченцо.
– Ну что ж, – он спокойно продолжал попыхивать трубкой. – С детьми всегда так. Жизнь идет своим чередом. Я обрабатывал землю один, когда мои сыновья были маленькими. Не могу же я лишить Санти возможности стать богатым и независимым.
«Почему бы и нет?» – с возмущением подумала девушка. – Ведь меня лишили всего, когда мое присутствие было необходимо в доме. И никого не интересовало, что я хочу сама! И все потому, что я – женщина!»
Она отвернулась от отца и стала с остервенением тереть грязную посуду, пытаясь выместить всю свою злость и раздражение на тарелках и кастрюлях.
– У тебя вспыльчивый характер и острый язык, – тихо заговорил отец, – но сердце твое из чистого золота, как у твоей матери. Ты всегда была хорошей дочерью, Катриона, моим утешением и поддержкой. И если господь действительно справедлив и услышит мои молитвы, ты когда-нибудь будешь за все вознаграждена.
Тарелка выскользнула из рук Катрионы и упала в таз с водой. Она стояла безмолвная и потрясенная.
«Так отец все знал! Знал о ее тщетном стремлении вырваться на свободу, о переполнявшей ее злости на несправедливость окружающего мира. Он понимал, что она была связана обещанием, данным матери, и долгом по отношению к нему и семье, в то время как ее братьям был предоставлен свободный выбор жизненного пути».
Неожиданно Катриона бросилась перед отцом на колени. Из ее глаз ручьем текли слезы, но она радостно улыбалась.
– То, что ты меня понимаешь, значит для меня очень много. Ах, папа, все устраивается само собой, неужели ты не видишь? Когда Бьянка и Энрико поженятся – они останутся с тобой. Энрико будет тебе и сыном, и помощником…
– Катриона, – Винченцо ласково погладил растрепанные волосы дочери. – Я сказал тебе то, о чем я молю бога. Но это все равно не значит, что обе свадьбы будут одновременно.
– Папа, Катриона! – В комнату ворвалась взволнованная Бьянка. – Посмотрите, кто к нам пожаловал! Это – лорд Питер.
ГЛАВА 10
Когда англичанин вошел вслед за Бьянкой на кухню, Катриона подскочила, как ужаленная. Ее платье, волосы и передник были в полном беспорядке. На лице виднелись следы слез. Ну почему Питер всегда появляется в самый неподходящий момент и застает ее врасплох?
– Этого человека следует называть лордом Фитэйном, – холодно заявила девушка сестре. – Добро пожаловать лорд Фитэйн, – обратилась она уже к Питеру. В этот момент Катриона уже мало походила на гостеприимную хозяйку.
– Я буду называть его Питер, если захочу, – огрызнулась Бьянка. – Он мне сам разрешил. А «лорд» я добавляю только из вежливости. Вот так!
– Синьор Сильвано, – поспешно вмешался Питер, не желая, чтобы словесная перепалка между сестрами перешла в ссору. – Вы позволите мне прогуляться с Катрионой?
– Конечно, с радостью. Бьянка, домой посуду, Катрионе нужно переодеться. Может быть, вы за это время выпьете чашечку кофе с фруктовым пирогом, если, конечно, ничего не имеете против пребывания с нами на кухне? Бьянка…
– Мое платье вполне сойдет для прогулки, – громко объявила Катриона, снимая передник и небрежно бросая его на стул. – Пойдемте, – обратилась она уже к англичанину и с гордо поднятой головой вышла из кухни, даже не взглянув, последовал ли за ней кавалер или нет.
Лорд Фитэйн улыбнулся и развел руками.
– Кофе с фруктовым пирогом, – сказал он с сожалением, – это звучит очень заманчиво! – Затем он быстро догнал Катриону и галантно распахнул перед ней дверь.
– Я угощу вас после прогулки. И не обращайте внимания на выходки моей сестры, вы будете моим гостем! – крикнула им вслед Бьянка, стоя в дверях.
Услышав это, Катриона резко повернулась, в полной готовности достойно принять бой, но Питер своевременно преградил ей дорогу.
– Малышка, ты ведь можешь поругаться с сестрой чуть попозже. И, в конце концов, объясни, чем вызван твой гнев? Что я такого натворил? Я пригласил тебя на прогулку, только и всего.
– Ты… ты… – она запнулась. Не могла же она сказать ему, что он появляется всегда в тот момент, когда она бывает наиболее ранима. И именно поэтому у нее не бывает настроения. Такое заявление было бы просто нелепым, ведь Питер ни в чем не виноват.
– Так чем же я провинился?
– Ты попросил разрешения у моего отца, а я и сама могу решать такие вопросы, – неуклюже оправдывалась Катриона, говоря первое, что пришло ей в голову.
– Не сомневаюсь, – мягко согласился Питер, радуясь тому, что в темноте девушка не могла видеть его насмешливую улыбку. – Но разве ты не слышала поговорку: «Со своим уставом в чужой монастырь не лезут»? Я знал, что твоему отцу это понравится, а мне очень хотелось угодить ему.
