— И все-таки покажи.
Она нагнулась, близко заглянула ему в лицо. Тревога, таившаяся в дальнем углу, вышла оттуда и выгнула спину. Чтобы прогнать ее, Аля поцеловала его в губы — они теперь были неестественно твердыми и неподатливыми.
Аля послушно достала диплом и показала Юрию. Он раскрыл, внимательно прочел и засмеялся:
— А тебя, оказывается, здорово можно разыграть! Тот, кто внушает другим, сам легко внушаем.
«Значит, разыгрывал? И так правдоподобно?» Она готова была поверить ему, но тревога не уходила. Юрий каким-то образом почувствовал состояние Али.
— Ладно, малыш, открою тебе еще один свой секрет. Не задавайся, у меня есть такой же диплом.
— Диплом врача? У тебя два диплома — врача и физиолога?
— Догадливая…
— Диплом здесь, с тобой?
— Конечно.
Аля не решалась попросить его показать свой диплом, хотя ей очень этого хотелось. Она нашла другой ход.
— В таком случае я завтра же поговорю с директором. А послезавтра мы вместе отправимся в больницу, и тебя оформят.
— В помощники к тебе. В труфальдины к своему господину.
— Ничего себе помощничек-кудесничек,
— Иначе я не согласен.
Он сказал это серьезно и твердо, не оставляя места для препирательств. Аля не знала, что и подумать. А потом расчувствовалась: «Да что же это я? Ведь он хочет сделать так, чтобы вся слава мне досталась. Я восторгаться должна, благодарить…»
Аля пришла вместе с Юрой к главному врачу больницы.
— Присмотрелись к помощнику, Алина Ивановна? А то ведь намаетесь потом, — поощрительно подмигнул ей главврач, добродушный толстяк с модными пшеничными усами, свисающими ниже подбородка. До него уже, конечно, дошли слухи о новом женихе «нашей докторши».
— Да, присмотрелась, — ответила Аля, наливаясь густым румянцем.
Главврач «не заметил» ее состояния. Он поспешно повернулся к Юрию.
— Давайте ваш диплом, коллега.
Юра достал из новенького портфеля новенький — с иголочки — диплом.
— Так вы, оказывается, старые однокашники с нашей Алиной Ивановной! — воскликнул главврач и погрозил пальцем. — Ай да конспираторы!
Аля подняла недоумевающий взгляд.
— Ладно, ладно, вот запишу я вас обоих в наш драмкружок, там и разыгрывайте водевили! — белозубая начальническая улыбка во весь рот была рекламно-ослепительной. — В дипломе ясно сказано: институт, факультет, год выпуска. Все совпадает. Ай да Алина Ивановна, ай да конспиратор!
Аля сидела ни жива ни мертва. Руки и ноги были вялыми. Одна мысль пульсировала в мозгу. «Кто же он? Кто он?»
Недоброе предчувствие навалилось на нее, не давая дышать. Надо было немедленно выяснить хотя бы часть истины. Она не отвечала на шутки главврача и еле дождалась, пока они с Юрой вышли из кабинета. Потащила Юру на лестничную площадку, между этажами. Тут им никто не мешал. Але казалось, что она кричит, хотя на самом деле она шептала:
— Ради всего святого скажи мне, кто ты такой? Он молчал.
— За что ты меня так мучаешь? Чем я заслужила? Что бы там ни было, я хочу знать. Ты не веришь мне, скажи, не веришь?
— Я просто не знаю, что говорить, — сказал Юра. Как это ни удивительно, его голос звучал настолько искренне, что ее подозрение заколебалось. «Но диплом? Откуда он его взял?»
— Ты подделал диплом?
— Кудеснику присвоен еще и титул фальшиводипломника! Не слишком ли много для одного?
— Ну да, конечно, ты был моим однокурсником, и мы вместе бегали в студенческую столовую. Жаль только, что я тогда тебя совсем не замечала.
— «И встретились они наконец, и он ее повел под венец», — продекламировал Юрий, поддерживая игру. — Вот мы всё и выяснили.
— «Всё» будет, когда ты скажешь, где взял диплом. — Аля понимала, что лучше не трогать этот вопрос. Она мысленно ругала себя упрямой ослицей, которой однажды привалило счастье, а она бежит от него. Но с тем же упрямством она мчалась в прежнем направлении, закусив удила.
— Там же, где и ты, — ответил он.
— В институте? Значит, там совершили подлог?
— Я не знал, что это называется подлогом, — сказал он так, будто не случилось ничего предосудительного.
— Но ты кончал наш институт? Может быть, выписывая диплом, просто перепутали год окончания?
— Наконец-то догадалась, нерадивая ученица, — комически вздохнул он. — Ставлю вам за смекалку тройку!
— А в каком же году на самом деле ты закончил институт?
Его глаза сощурились, стали узкими щелками, спрятались под могучим нависшим лбом. В них сверкнули молнии.
— Какое это имеет значение? Ты убедилась, что я могу лечить людей? Или бумажка дороже умения?
— Зачем же в таком случае…
— Зачем, зачем? Мне надоел допрос. Кто-то что-то перепутал в бумажке. Нужно ли из-за этого тратить столько слов?
Аля заметила молнии в его глазах.
«Доигралась, ослица? — подумала она. — Потеряла однажды мусорщика и встретила принца. Да, принца! Он полюбил тебя и хотел тебе помочь. Да, помочь! Нет, не хотел — помог! И тебе, и твоим больным. Но ты привыкла к мусорщикам, к их образу жизни, к их этикету. Ну и получай! Ты надоела принцу! Да, надоела! Он уйдет и найдет тысячи таких, как ты! И никто из них не будет задавать ему глупых вопросов. Да, не будет!»
В ее глазах заблестели слезы, и только женская память о краске, которая может потечь с ресниц, и она предстанет перед ним в довершение ко всему зареванной и некрасивой, некоторое время удерживала их. Но вот слезы сорвались и потекли по щекам, оставляя две темные дорожки…
Он взял ее за руку, привлек к себе:
— Глупый малыш…
И все-таки Аля была счастлива. Наконец-то в ее жизни появился человек, о котором она мечтала еще в отрочестве, — умный, сильный, своеобразный, с которым не приходится скучать. Никогда не знаешь наперед, что он скажет, что сделает, и день на день непохож. Его мысли, слова, поступки неожиданны, оригинальны, хотя она не всегда может понять их. Возможно, именно из-за непонимания возникает тревога. Но радость от общения с ним, преклонение перед ним — сильнее. Аля шепчет:
— Ты останешься со мной навсегда?
Его глаза тускнеют. Он спрашивает, глядя мимо нее:
— Почему людям обязательно хочется сохранить, да еще «навсегда», то, что сохранить невозможно?
У нее появилось прежнее ощущение — осталась одна на бесконечном перроне. Ее голос дрогнул:
— Ты собираешься уезжать?
— Я ведь говорил вообще…
— А я — о нас. Юру удивил ее тон.
