Ходящих из тех, что приплыли из Альсгары. Так что в обед мы уже мчались сюда.
— Ты ведь понимаешь, что рано или поздно вы столкнетесь с ними нос к носу?
Он помрачнел еще больше и кивнул:
— Конечно, понимаю. Мы будем готовы к этому.
— Хорошо, если так, — несколько неуверенно сказал я. — Ладно, с вами мне все понятно. А что здесь делает он? — Я кивнул на рыцаря. — Зная Рандо, я был уверен, что он-то точно свой отряд не оставит.
— У него не было выбора. Милорду Рандо крепко досталось в последний нар сражения под Грох-нер- Тоххом — серьезно задело плетениями колдунов. Мне приходится применять свой Дар каждый день, чтобы он не умер.
— Он не выглядит больным.
— Физически он силен, как и раньше. Но сердце может остановиться в любую минку. Так что ему оставалось либо поехать с нами, либо отправляться в Счастливые сады.
— То есть теперь ему всю жизнь придется быть рядом с тобой?
— Нет, — рассмеялся Шен. — Я вылечу его, хотя это и очень медленно. Думаю, к концу лета он уже придет в норму. Ему крупно повезло.
— Что ты оказался рядом? О да.
Какое-то время мы ехали в молчании.
— Ты будешь смеяться, но мне не хватает Тиф, — вдруг признался Целитель.
— Не тебе одному.
Лук, ехавший первым, свернул с дороги, объезжая стороной очередное сгоревшее поселение. Пробравшись через поле с вытоптанными посевами, мы оказались недалеко от заброшенного кладбища.
— Вот так, собака! — настороженно сказал Юми.
И, решив не искушать судьбу, мы взяли еще левее. Хорошенько поплутав по молоденьким березовым рощицам, выбрались на тракт и почти сразу же с него сошли, вовремя услышав приближение большого отряда.
Набаторские кавалеристы пролетели на огненно-рыжих лошадях, подняв в воздух тучи пыли, и сгинули за ближайшим поворотом.
— Куда они так спешат, лопни твоя жаба?
— К Корунну, — мрачно произнес милорд Рандо.
Он, взяв пример с Шена, брился последний раз тьма знает когда, хотя и следил за своей бородой куда лучше, чем Целитель. Русая растительность нисколько не скрывала аристократическую рожу рыцаря, и даже черный платок, повязанный на голову на манер гроганских моряков, не мог никого сбить с толку.
Дальше, до самой темноты, никаких приключений не было. Мы решили не рисковать и не останавливаться в большой деревне. Проехав по ночной дороге еще четверть лиги, ушли в поля, где и встали на ночлег.
Перед сном долго разговаривали, обсуждая дальнейший маршрут и делясь историями о том, что с нами происходило. Я отправился на боковую уже за полночь, но так и не лег.
— Нэсс? Мы можем с тобой поговорить? — тихо спросила Рона.
Я посмотрел на нее, затем на Шена. Оставил в покое одеяло и сказал:
— Конечно. У вас вид, как у двух заговорщиков. Случилось что-то серьезное?
Мы отошли подальше от лагеря, в поле, где остановились среди высокой травы, от пыльцы которой горчило в горле.
— Я хочу помочь тебе и Лаэн, — осторожно произнес Шен.
— В смысле? — не понял я. — Каким образом?
Вместо него ответила Ходящая:
— Благодаря Тиа. После нее осталось много силы. Мы собрали, что смогли, и теперь хотим поделиться этим с твоей женой.
— Для чего?
— Ну… — Она неуверенно посмотрела на Целителя и еще более осторожно, чем он, произнесла: — Мы надеемся, что, если ее дух получит немного силы, ей будет проще.
— И?…
— Не тупи! — нахмурился Шен. — Ты будешь в состоянии с ней общаться.
— О! — вот и все, что я сказал.
Предложение было привлекательным. Но у меня имелись некоторые сомнения.
— Вы знаете, как это сделать?
— Не совсем… — неохотно ответил Целитель.
— Очень обнадеживающе, — ровно отметил я эту новость. — Вы уверены, что нам следует это совершить?
— Решать исключительно тебе. Но сейчас наши «искры» ярко горят, и это наилучшее время. Другого шанса можно дожидаться годами. — Рона заплела волосы в две короткие смешные косички.
— Тиа рассказывала мне, что надо делать. Конечно, не для Лаэн, она еще о ней не знала. А так. В теории, — продолжил Шен. — Речь шла о несколько другом, но принцип должен быть тем же самым. Я в этом уверен.
— Это опасно?
— Для тебя?
— Для нее!
— Нет. Конечно, нет. По идее, это не представляет угрозы. В крайнем случае — больно будет только тебе.
— Тогда не вижу причин, чтобы не попробовать. Давайте, ребята. Делайте, что нужно.
— Делать будет Шен, — улыбнулась Рона, хотя голос у нее стал напряженным. — К сожалению, я не Целительница.
— Не волнуйся. Все будет отлично, — подбодрил я ее.
Она искристо рассмеялась и нервным жестом поправила пояс:
— Это я должна утешать тебя и просить не волноваться.
— Я вполне доверяю Шену, потому и не беспокоюсь.
— С каких это пор? — пробурчал он себе под нос, но было видно, что парень польщен моей похвалой. — Сядь, Нэсс, если не хочешь грянуться оземь в самый неподходящий для этого момент.
Я сделал, что мне было велено, вдохнул горечь травы и пахнущий парным молоком ветер. Луна ползла от облака к облаку, стрекотали цикады.
— Готов? — спросил он.
— Да. — Мои ладони стали влажными.
Вот ведь! А мне казалось, что я совсем не волнуюсь.
— Рона…
— Я проконтролирую поток, — поспешно сказала она и взяла меня за плечи, тревожно засопев в ухо, обжигая кожу дыханием. От нее пахло чем-то пряным, терпким и очень приятным.
Шен опустился напротив, глядя мне на переносицу. Я не знал, что он там желает рассмотреть, но чувствовал, как горячие пальцы Ходящей все сильнее и сильнее впиваются мне в плечи, уже начиная причинять боль.
С моим зрением что-то случилось, и теперь вместо Целителя я видел лишь сияющий контур. Вначале тусклый, едва различимый, он с каждым ударом сердца наливался светом до тех пор, пока на него стало невозможно смотреть. Я поспешно закрыл глаза, стараясь забыть о ломоте в висках, о ярком свете, пронзающем даже сквозь закрытые веки, о Роне, что-то шепчущей мне…
Это кончилось столь же внезапно, как и началось. По небу все так же путешествовала луна, а цикады орали, не умолкая, словно это был последний день Хары. Трава вокруг нас пожухла, а Шен стал бледным и потным, словно его заставили взбежать на вершину Грох-нер-Тохха, таща блазга на закорках.
— Ну что?! Получилось?! — жадно спросил я у него.
— Это ты мне скажи! — устало произнес он, вытирая рукавом намокший лоб.
Я позвал Лаэн. Десять долгих ун ничего не происходило, а затем я различил тихое:
