Ни фига себе работник. Быстро встал, натянул мужнину рубаху и штаны, заботливо положенные Дарьей у изголовья. Рубашка была чуть коротковата, но нигде не жала; я уже заметил, что рубашки здесь были неохватные, любого размера: одел, подпоясался – и никаких мерок не надо. Вот с подпоясался – проблема.
Немного стесняясь, я вышел в коридор, Дарья уже хлопотала на кухне.
– Здравствуй, хозяюшка. Пояса не найдётся?
– Найдётся, как же, от мужа несколько штук осталось.
Дарья шустро сбегала на второй этаж, принесла пару ремней – хороших, кожаных. Я с трудом застегнул пояс на последнюю дырочку. Хлипковатый муж был у Дарьи, да и на том спасибо. Выйдя во двор, достал из колодца воды, умылся.
Позавтракали кашей и узваром из яблок.
– Ты грамоте обучен ли? – спросила Дарья.
Я чуть не поперхнулся, чуть не ляпнул, что у меня – высшее образование, но вовремя опомнился и кивнул.
– От мужа лавка торговая осталась, с неё кормлюсь; да приказчик уж больно хитёр, хочу записи проверить, поможешь?
– Помогу.
Выйдя во двор, осмотрел дом снаружи, постройки. Кое-где требовалось заменить доски, подправить забор. Найдя в сарае инструменты, взялся за работу. Надо всё-таки постель и харч отрабатывать. Поработал часа три, успел заменить несколько досок, поправить дверь в баню.
Дарья вышла нарядно одетая, оглядела хозяйство, ничего не сказала, но по лицу было видно – довольна.
Мы направились в лавку, шли квартала четыре. Лавка оказалась чуть не в центре. Да за такое место нынешние торгаши попередрались бы, а у неё дохода нет.
В лавке за прилавком стоял какой-то замызганный мужичонка. Увидев Дарью, выскочил навстречу, угодливо поклонился. Пока они разговаривали о своём, я осмотрелся. Лавка невелика, где-то четыре на шесть метров, на полках, по моему разумению, чистое барахло, откуда быть доходу? Надо срочно менять профиль. Дарья подала книгу, в которой приказчик скрупулезно писал доход и расход. Быстро прикинул – вроде всё сходится.
Дарья получила скромную выручку, и мы отправились домой. Усевшись за стол, я напрямую выложил Дарье своё мнение – с таким товаром дохода ждать не стоит. Надо заняться чем-нибудь другим.
– Чем, что делать, подскажи, – с надеждой в голосе спросила женщина.
– Дай подумать!
Я сидел и размышлял. Чтобы раскрутить любое дело, нужны вложения. Я не знал местной конъюнктуры, но быстрее всего окупается спиртное, да и первоначальные вложения не так и велики.
– Дарья, сколько у тебя денег?
Женщина покраснела:
– Десять рублей серебром.
Я не знал, что можно купить на эти десять рублей, но мне показалось – это очень мало.
– А знакомые мастеровые есть, ну, кузнецы?
– Есть, как не быть; недалеко отсюда, в слободке живёт Анфимий, хвалят люди.
– Веди.
Мы отправились к кузнецу. Я, как мог, объяснил ему, что от него требуется – решил сделать большой самогонный аппарат. Кастрюля с закрывающейся крышкой, змеевик да кое-что по мелочи. Сговорились о цене и ударили по рукам.
Сразу пошли на базар и купили мешок пшеницы. Я еле доволок его до дома: тяжеловат, килограммов на шестьдесят потянет. В предбаннике приготовил место для самогонного аппарата, дал Дарье задание: найти побольше глиняных кувшинов небольшой ёмкости, бутылок-то ещё не было, – и древесного угля.
Через несколько дней от кузнеца получил готовое изделие, с трудом притащил домой, собрал. Замоченная ранее пшеница уже бродила. Хоть дело и было к вечеру, зарядил аппарат, развёл огонь под кастрюлей.
Часа через два забулькало, из змеевика закапал самогон. Я попробовал его ещё тёплым. Фу, сивухой в нос шибает, и вкус противный. Ладно, были у меня ещё задумки. Я перегнал всю кастрюлю и поставил весь самогон ещё раз перегоняться. Теперь он был уже получше.
За работой незаметно прошла ночь. Погасив огонь, я отправился спать. Дарья, видя мою занятость, спала у себя наверху.
Поспал часа три-четыре, вскочил бодрый и, едва позавтракав, убежал в баню. Засыпал в кастрюлю с самогоном изрядно древесного угля, известно ведь, что это – отличный поглотитель токсинов и прочей дряни. Захватив немного в кувшине, принёс на кухню, стал экспериментировать, разводя в разных количествах водой. Мне хотелось добиться сорока градусов, как у водки. Когда по вкусу напиток стал напоминать водку, я задумался: а как дозировать в дальнейшем? Доверять только языку – занятие неблагодарное. Додумался вот до чего: к гладко оструганной палочке приделал свинцовый грузик, опустил в напиток, сделал отметку на палочке. Будет теперь что-то вроде спиртометра. Допотопно, но быстро развести самогон под требуемые градусы можно.
За три дня стояния в кастрюле с древесным углем самогон очистился, на дне был желтоватый слой сивушных масел пополам с углем. Осторожненько слил в другую посуду, позаимствовав у Дарьи на кухне. Прокипятил колодезную воду, остудил и принялся разбавлять самогон водой по самодельному спиртометру. Получилось много, литров сорок – сорок пять. С помощью Даши разлил поварёшкой по кувшинам. Продукт был готов. Вечером, за ужином, мы его и опробовали. Дарье не очень понравилось – крепковато, а по мне был в самый раз.
Назавтра мы уложили половину кувшинов в две корзины и отнесли в лавку. За два дня удалось продать всё, причём вернули затраченные на зерно и самогонный аппарат деньги, да ещё и прибыль получили. Дарья была рада: показался свет в туннеле, в кошеле зазвенело серебро.
Вечером, за ужином, я посоветовал сделать ещё один аппарат, купить сразу воз пшеницы, пока не наступила зима и не поднялись цены, нанять парочку человек – пусть гонят каждый день.
Дарья так и поступила, спросив вроде как невзначай: – Сам дальше что делать будешь? – Подумаю, как выгодно вложить прибыль, новое дело сладить, а сейчас пойду спать.
Надо ли объяснять, что чуть не до утра мы занимались освоением Кама-Сутры?
С той поры наше маленькое кустарное производство самопальной водки работало беспрестанно и исправно приносило прибыль, причём солидную.
Как-то днём я отправился на торг и увидел на небольшой площадке внутри торга кулачный бой. Два мужика бестолково мутузили друг друга, пуская из разбитых носов кровавые сопли. Вокруг стояли зрители, дружными и громкими воплями подбадривали дерущихся. Как я понял из разговора окружающих, это было нечто вроде тотализатора. Выигравший бой получал деньги, пусть и не очень большие. Один мужичок всё- таки упал, не в силах подняться, второй радостно вскинул руки.
– Ну, есть ещё желающие? – На средину круга вышел мужчина средних лет, одеждой смахивающий на купчину.
Из рядов зрителей вышел здоровенный парень лет двадцати пяти, косая сажень в плечах, на щеках – румянец. Зрители начали бурно обсуждать шансы каждого, кидая медяки и серебро организатору. Я задержался, было интересно посмотреть здешние приёмы кулачного боя. Наконец рефери – организатор боя – махнул шапкой. Бой окончился быстро. Молодец пару раз махнул кулаками-кувалдами, мужичок-соперник, уже уставший от предыдущего боя, рухнул в пыль.
Толпа разочарованно загудела – бой окончился очень быстро. Молодец сиял улыбкой, вскидывая руки.
– Кто ещё желает помериться силушкой, разогнать кровь молодецкую? – спросил организатор.
И тут меня как бес под руку толкнул. Я вышел в круг:
– Я хочу!
Молодец ходил по кругу, пренебрежительно поглядывая на меня. Роста он был такого же, как и я, но шире в плечах и упитаннее. Рефери собрал с играющих деньги, вышел в середину круга и махнул
