Когда попытка не удалась, — над ухом раздалось разъяренное шипение, и юноша почел за благо пока не сопротивляться увлекающей его силе.
Вокруг по-прежнему вились летучие мыши, но его они не рогали, а когда живое облако рассеялось Дамир обнаружил себя… На кладбище, где же еще!
— Убери оружие, мальчик, я не боюсь щекотки. И убивать тебя тоже не намерена.
Иначе не стала бы вытаскивать из дерьма!
Дамир не торопился исполнить распоряжение и отвести кинжал от живота державшей его женщины.
— Какого хрена тебе от меня нужно?!
— Я прямо-таки слышу знакомый голос, — ядовито протянула Раинн.
Через мгновение она обнаружилась вольготно расположившейся на чьем-то надгробии.
Поскольку вампирка первой завязывать беседу не спешила, Дамир высказался сам:
— Что, положение обязывает? — он обвел вокруг все еще обнаженным клинком.
Раинн коротко рассмеялась, продемонстрировав внушительные клыки.
— Просто нас здесь никто не побеспокоит. До утра, по крайней мере.
— Не помешает чему?
— Хотя бы тебе пережить ночь.
— Я бы справился сам.
— Да, не спорю. Вот только эти остолопы были не просто из вольного братства, и тебе пришлось бы очень быстро уносить ноги.
— Наверное я должен сказать спасибо? — съехидничал Дамир.
— Хм, вежливости тебя похоже не учили, — протянула Раинн.
— Я не любезничаю с врагами, — отрезал юноша, по-прежнему не убирая оружие.
— С чего ты взял, что мы враги, а не союзники? — Раинн вдруг широко раскрыла глаза припоминая и сопоставляя детали, после чего со смехом прищелкнула пальцами.
— Понятно… Подслушивать не хорошо, мальчик!
— Зато полезно!
— Это как посмотреть. Иногда только усугубляет заблуждение.
— Мы так и будет перекидываться любезностями до рассвета? — терпение Дамира истощилось окончательно.
— А у тебя есть другие предложения?
— Да! Сказать, что тебе надо и убираться обратно в свой склеп! Я не собираюсь участвовать в ваших играх!
— Мальчик, ты в них уже по уши увяз! — Раинн выпрямилась, — Лично мне от тебя ничего не надо, я просто приглядываю чтобы ты не свернул себе шею: должен же кто-то исправлять то, что учудила эта курица…
— Боитесь, что мастер Фейт разложит вас на составляющие? — усмехнулся Дамир.
— О! — со смешком протянула вампирка, вглядываясь в его глаза, — как все запущено! Вот за такую изобретательную изощренность я тебя и люблю, Дамон! Не устранить угрозу по простому, а обернуть будущего соперника в преданного помощника, который ради него душу продать готов… жизни не пожалеет… Не пожалеешь ведь?
И в голосе, и в глазах вампирки была неприкрытая издевка.
— Мальчик, ты хотя бы знаешь, что при должном обучении, ты способен занять Черный Трон?
— Я знаю, что именно этого вы хотели от мастера Фейта!
Раинн не выдержала и расхохоталась, пугая спящих ворон.
— Святая простота! Да твой мастер занимает его уже не первый век! Это он требовал от нас помощи, а не мы его принуждали! Не говоря уж о том, что зовут его совсем по-другому…
Пришла очередь Дамира составлять недомолвки, осколки фактов в единую связную картину: рука с оружием опустилась сама, юноша осел следом на соседнее надгробие.
Сердце билось где-то в горле глухо и тяжело. Разве можно так, — влезть в душу, выесть ее словно червяк яблоко, — да за такое убивать надо!
— Изумительно, правда? — голосок Раинн звучал совсем нежно, — Куда изящнее, чем работа палача, хотя боль и смерть, тоже могут дать много сил… Но он всегда был эстетом! И результат получался еще более впечатляющим… Ну выпьешь ты кого-нибудь за раз, и все, а так приобретаешь верного последователя, проводника твоей воли.
Я стараюсь следовать его примеру, и как видишь весьма удачно! Особенно полезно, учитывая что именно он собирается сделать…
Спектакль для одного и очень благодарного зрителя! Что лучше: быть никому не нужным сиротой, или будущим волшебником, чья сила нужна всем? Многим, во всяком случае… Одним из ключей к Башне…
Вот когда Дамир осознал смысл слов «Твое счастье, что ты еще можешь плакать»: сейчас слез не было. Но… разве можно врать так…
— Я тебе не верю, — он не поднял взгляда на размечтавшуюся, несколько самодовольную Раинн, — Ты лжешь сейчас. Не знаю почему: потому что ты его ненавидишь или потому что любишь, — но лжешь! Ты не знаешь какой…
Дамир запнулся, растерявшись какое имя назвать. Раинн не могла не почуять его замешательство.
— Какая наивность! И какая преданность! Дамон, я смотрю, довел свою квалификацию до совершенства.
— Прекрати!! — Дамир все-таки поднял на нее глаза, почти черные от напряжения, — Иначе я сам тебя убью…
— Ты еще не дорос до того, что бы мне грозить, мальчик, — вампирка тоже забавлялась.
За его счет.
— Я буду очень стараться, — спокойно и ровно сообщил Дамир.
— Можешь не верить, но врядли это что-нибудь изменит. Убедись сам.
— Обязательно, — юноша заторможено кивнул, поднимаясь, и повторил так же бесцветно, — обязательно…
Перед тем, как уйти он обернулся, кое-что вспомнив, и обозначил:
— Не стоит больше за мной следить!
Раинн только улыбнулась, снова демонстрируя клыки.
С пути Дамир не свернул, и конечной цели маршрута не поменял, наоборот — теперь ему жизненно важно было встретиться с тем, кого он знал, как мастера Фейта.
Несмотря на его собственные слова, несмотря на то, что все его существо восставало против объяснения Раинн, вампирке все же удалось отравить самое дорогое, что у него было. Бесценные воспоминания теперь казались оскверненными одним ее присутствием на свете.
Раз за разом Дамир перебирал словно драгоценные редчайшие жемчужины мельчайшие подробности событий, оттенки фраз, жесты, выражения глаз, находя то новые аргументы за, то новые подтверждения против. Что более самонадеянно: предполагать, что исключительно ради него был разыграно роскошное представление, имевшее своей целью добиться его привязанности, или что могущественнейший темный маг мог вдруг с чего-то сам проникнуться к нему особой любовью?
Прямо-таки с первой встречи, — Дамир искусал ни в чем не повинные губы и пальцы.
Легко обмануть того, кто хочет обмануться.
Больно…
Он не сомневался в правдивости того факта, что Фейт/Дамон занимает Черный Трон: похоже, об этом было известно решительно всем, кроме Дамира. Он сам видел на запястьях мастера отметины, сообщающие сведущему человеку, что их обладатель порядочное время провел в кандалах, что подтверждалось и подслушанными словами магессы. Не это лишало Дамира спокойствия, и не вполне объяснимая в таких обстоятельствах смена имени, а уверенность и темных и светлых, начиная от Ванды, удивленного содержанием письма Райнарта, и заканчивая Мелигейной с ее заявлением, что ему не стоит
