— А какой смысл скрывать? — совсем по-человечески пожал плечами дракон.
— Ты согласился — по этому?
Дракон долго молчал, прежде чем ответить:
— Не только…
— Перл, послушай, — Соно был смущен говорить о таких вещах с юнцом, который наверняка еще не был с женщиной, — Драконы же умыкали девиц… И что, неужели…
Перл опять пожал плечами:
— Драконом нужно родиться не телом, а сердцем…
Сильно сказано! Соно снова задумался. И даже вздрогнул, когда Перл заговорил снова.
— Меня все равно не приняли бы…
— Потому что ты был… в плену? Служишь мне?
— Нет.
Против воли Соно ощутил облегчение.
— Дракон считается взрослым, принимает имя — когда становится на крыло, становится достойным для схватки…
— Ну уж у тебя-то схваток было достаточно!
— И все из них я проиграл!
Соно почувствовал угрызения совести: мало чести в том, что бы скрутить истощенного голодом и неволей мальчишку — пусть и дракона! А смог бы он сам так же неистово раз за разом бросаться на тех, кто его пленил? Даже зная о бесполезности таких попыток…
— Ни одна из них не была честной! — признал Соно.
— Жизнь не бывает честной. Так что… прости — я не совсем настоящий дракон! Я слишком слаб!
Принц поднялся и подошел к своему дракону. Дракону? Мальчишке, который боится быть драконом, боится летать, и сам себя считает позором для рода… Последнему из этого самого рода… Смутное тяжкое подсердечное чувство, которое он так долго гнал от себя — наконец оформилось.
— Ты хотел умереть… потому что нет большего позора для дракона, чем слабость…
— Мне все равно оставалось не долго… А ты предложил мне свое сердце, как будто я достоин его! — Перл закусил губы, что бы они не дрожали.
Соно развернул его к себе, заставляя смотреть в глаза.
— Достоин! Ты — достоин! Оно твое…
В устремленных на него глазах были растерянность и смятение…
Принц был испуган и смущен тем, на что внезапно обнаружил себя способным. Он прилагал громадные усилия, что бы не признаваться в этом никому — в первую очередь себе. А особенно — Перлу, ибо уже достаточно знал, что бы понимать: его покровительство для дракона было бы тягчайшим оскорблением!
Но к непосредственному и диковатому юноше, он вдруг испытал полностью захватившее его чувство, для которого у него не было названия.
Жалость? Но дракон одновременно восхищал его и вызывал зависть: каким-то образом он умудрялся быть совершенно независим от внешних обстоятельств. Его не интересовали выгоды его нынешнего положения любимца, и не трогала окружающая роскошь, как раньше не смогли сломить лишения. Хотя некоторые преимущества Перл все же ценил — почти полную свободу передвижения и возможность пользоваться купальней в любое время. Пошутивший над этой его склонностью Соно, сравнивший его с одалисками, был осажен спокойным замечанием:
— Запах: чем меньше ты пахнешь — тем ближе подпустит добыча. И потом, это приятно, разве нет?
Дракон мог откровенно зевать, не считая нужным скрывать скуку на церемониалах, в которых был обязан принимать участие Соно, как наместник и принц. Ему не надо было разбираться в чиновничьем крючкотворстве, тем более, что принц знал — они все равно обратят все к собственной выгоде!
А бесконечное преклонение дракона перед совершенством просто поражало. В первый раз, заметив несколько необычную реакцию дракона на танцовщиц, Соно списал это на другое. Когда, повинуясь властному жесту принца и трепеща до самого кончика длинных шелковых рукавов, одна из девушек опустилась перед зачаровано взирающим на их танец Перлом, он спросил:
— Нравится?
— Да… — выдохнул дракон, восторженно следивший за переливами огня на камнях в подвесках к шпилькам в высокой прическе танцовщицы.
— Хочешь, она придет к тебе?
Девушка, едва ли старше самого дракона покачнулась. Наверняка она была бледна, но это скрывали три традиционные краски, положенные женщине: красный для губ, черный для глаз, белый для всего прочего.
— Нет… Она — бабочка… На бабочек — нужно смотреть…
Вздрогнул пристыженный принц. Вздрогнула танцовщица, решившись поднять на дракона удивленный и заинтересованный взгляд…
Точно такое же жадное, слегка удивленное выражение лица Соно увидел, когда мастер фехтования, его собственный учитель, демонстрировал владение саблями — две красавицы порхали и извивались в стремительном танце, подчиняясь направляющим их рукам… Дракон подался вперед всем телом, — только другое, драконье чувство позволяло ему сохранять равновесие… Перл жадно следил за малейшим движение кисти, полуоткрыв рот…
— Сейсиро, — обратился к наставнику принц, взмахивая ненавистным ему веером, лишним в этом климате, — Твое искусство, как и прежде не знает себе равных!
Мастер клинков преклонил колено и опустил голову.
— Научишь его своей науке? — поинтересовался принц, кивая в сторону дракона, сидевшего у его ног.
— ЕГО?!! — холодный режущий взгляд мастера метнулся вслед знаку принца Соно.
Соно не успел даже ощутить гнев, когда жесткая и шершавая ладонь дракона легла на его руку:
— Не надо! Я понял… — поднявшись, Перл поклонился мастеру по воинскому канону.
И ушел, не дождавшись следующего момента, когда лицо мастера станет озадаченным и смятенно- растерянным.
Что бы загладить неловкость, Соно отвел его в оружейную, где Перл совсем потерялся. Но под пристальным взглядом принца, дракон выбрал лишь одно, — кинжал-каму — драгоценный не столько отделкой, сколько качеством стали.
— Он твой… — только и мог сказать Соно, вознагражденный в ответ сияющим взглядом.
Счастливый Перл вертел его в пальцах не менее искусно, чем Сейсиро играл своими саблями.
Нет! Это была не жалость! Точнее — не только жалость…
Дружба? У него, Соно, никогда не было друзей, и он не знал такого понятия.
Кровные узы, наставничество, кровное братство в сражении — это он понимал… А того, что происходит с ним — нет!
Возвращавший силы дракон, с радостью сходился с ним… Он был быстр, как молния, и — неистовей Вьюги, о которой рассказывал! И даже сейчас дрался в серьез, в полную силу. Но — ему не хватало опыта в схватках с себе подобными обликом… Он знал об этом и охотно наверстывал упущенное, воспринимая бои с Соно необходимым уроком.
— Ты не монах, — заметил принц, в который раз удивленный силой и ловкостью, вдруг пробуждающейся в выглядевшем почти хрупким в свободных туниках драконе, — Или драконы тоже обучаются тайной системе Ци Гун?
Перл на мгновение задумался, потом кивнул, поняв вопрос:
— Специально нет. Но это просто! Когда сражаешься за жизнь — уже не думаешь о том, что ты можешь, а чего — не можешь!
— По-твоему, стоит сражаться только за жизнь?
