успех, если не зажечь людей на последний бросок, на последнее усилие, если четко не задать и дальнейшие действия группы, и перспективы их похода.
– Ребята! Завтрашний день – последнее усилие! Прошу всех постараться! Я вижу отдельные недоработки, я вижу некоторую общую разбросанность поиска. Я направлю вас в самое перспективное, самое подозрительное место и мы исправим наши промахи. Насколько в наших силах! Тщательно прочешем это место и, если не найдем, – знать, такова судьба! Продолжать далее не станем, это слишком дорого и опасно. Послезавтра в любом случае пойдем вниз. Но на завтрашний рывок прошу всех собраться. Ради памяти погибших, чтобы нам не стыдно было сказать их близким: «Мы сделали все, что смогли!..» Выход ранний, примерно в 6.00. Тщательное наблюдение и по сигналу сразу же уход вбок и вниз от падающих камней и снега. Зондирование на два метра, а в зоне берга – на три метра. Подозрительные места откапываем. Очень прошу не пропустить такое место, – небрежность одного на одном проколе склона может привести к краху общих усилий. Зондаж цепочкой со спуском сверху вниз. Исходная точка – семь метров выше берга, полоска по центру конуса шириной 30 метров, по бергу и ниже его на 30–40 метров. Это – наиболее перспективная зона и, удивительно, пока еще обследованная только по краям... Теперь о будущности вашего похода. После спасов – день-два отдохнете в МАЛ СИ «Хан-Тенгри». Я договорился, – вам дадут и приют и пищу для перехода в МАЛ ЮИ. Вы используете обе заброски группы Лапина. Маршрут ваш обсудим и утвердим с Ворониным и Халиевым. Описания перевалов здесь, у меня, – я их взял у Воронина. Недостающие подписи членов МКК я получу в Ленинграде. Спасработы вам зачтутся как перевал не ниже «2Б». По случаю спасработ я вам обеспечу возможность снижения общей дальности маршрута на 25 %. И, наконец, на спасах вы прошли акклиматизацию и можете сразу пойти на технические участки. Так что, если захотите, то за оставшиеся две с половиной недели вы свою «пятерку» пройдете, – пройдете здесь, в чудном районе, который мощнее и выше «Терскея», по варианту маршрута, предложенному Ворониным. Хороший маршрут!.. Идет?
Для участников группы эти слова были музыкой! Красовский понимал, сколько сил и времени, сколько энергии затратили они на подготовку похода, сколько надежд с ним связано. Было бы большой несправедливостью, если бы группа, столько вложившая в спасработы, получила в итоге наказание в виде несостоявшегося похода.
– Ну, а на поиски группы Лапина бросать вас, видимо, уже нет смысла. Там обстановка должна проясниться через день-два. Поисковые группы за это время прочешут большую часть зоны поиска и либо их обнаружат, либо не смогут найти вообще...
На следующий день, около девяти утра, на исходе третьего часа интенсивного зондирования всеми силами и на третьем по счету раскопе, они обнаружили сначала рюкзак, а потом и тело Ныркова в снежном мосту бергшрунда на глубине почти три метра, на пределе возможностей зонда. К одиннадцати часам откопали и извлекли. Рюкзак лежал рядом с телом: Нырков успел сбросить его, но они падали вместе... Интересно, что это место уже обследовали ранее, но двухметровыми зондами... Вот так! Красовский ощутил здесь «присутствие ошибки»... Да, грязная «десяточка»... Так-то! Технический прием должен быть избирательным!..
Но он был не так уж не прав, – во второй половине дня тело Коваля нашли на глубине всего полтора метра, в семи метрах от Ныркова, чуть в стороне и ниже берга...
Оба без признаков жизни, со следами тяжелых травм... Стало ясно: они погибли еще при падении от ударов о скалы. Хорошо, если так, если без мучений под слоем снега... Их уложили рядом на плато, проводили общей минутой молчания и дали два прощальных выстрела из сигнальной ракетницы. Две звезды вспыхнули и погасли одна за другой в вечерних сумерках. Ужин стал поминками, – поставили на него все лучшее, что осталось, выпили по полкружечки разведенного спирта. Спели перед сном несколько грустных и лирических песен...
«Ну, вот и поминки за нашим столом!.. А сколько он падал?.. Там метров шестьсот...» (Ю. Визбор)...
«...Лучшие уходят, – это странно, будем же их помнить неустанно, Как они бы помнили про нас...» (Ю. Визбор)
Трое из группы Ныркова провожали своих товарищей по походу, а из группы Егорова с погибшими никто в совместные походы не ходил. Но многие знали их по работе в клубе туристов. Их провожали как товарищей по общему делу, как единомышленников и как людей, ставших более близкими за время этих печальных работ...
Просвет в палатке
Романцов думал: «И у Шепитько, и у Красовского налицо качественная подвижка в поиске. Хотя Шепитько и не нашел Лапина, его обнаружение другой аварийной группы явилось пусть незапланированным, но явным успехом. Красовский же переломил ситуацию у пика Игнатьева. Это его еще несколько задержит, но там тоже удача! А здесь?.. Да, у нас пока полная неудача на фоне успехов остальных!..».
Поиск зашел в тупик. Да, имелись еще участки третьей очереди, отдельные «белые пятна» на стыках, но что-то явно не клеилось у спасателей. Временами и Романцова и Воронина охватывало задумчивое оцепенение, мучительные размышления о плане дальнейшего пути. Что-то не додумали, не просчитали, не догадались. Головоломка!
Стык с уже исследованным участком Мансурова просмотрели с обеих сторон. Никаких следов не обнаружено. Восточный участок от места предполагаемого подъема пройден полностью, и Романцов решил спускаться на ледник Каинды. Хотя небо хмурилось, горы прикрывались облаками, все же два последние дня погода в целом благоприятствовала поисковым работам. Конечно, поиски затруднены снегопадом: каждую ночь наметало от десяти до тридцати сантиметров свежего снега, который не только увеличивал лавинную опасность, но и, по-видимому, предательски заметал следы. Туман облаков также очень мешал наблюдению, но виды гор временами приоткрывались, так что можно было просмотреть ущелья с гребня. Теперь же Халиев передал метеосводку, сообщавшую о приближении небольшого циклона с прогнозируемым периодом непогоды на 12–20 часов, – находиться в этот период на продуваемом со всех сторон гребне стало не только бесполезно, но и опасно. Они остановились на удобном небольшом участке каменистой морены ледника Каинды, когда день быстро угасал лучами заката.
Молча разглядывали схему района. Георгий тихо возился с примусами снаружи палатки, – была его очередь кипятить воду на ужин. Лида, усевшись у входа палатки, сняла промокшие за день ботинки и протирала их, готовя к укладке на ночь в палатку. В сухой мешок, в ноги, чтобы они не задубели от мороза... Лида полуобернулась и приветливо улыбнулась Вадиму. Внезапно что-то непонятное, но важное, тенью промелькнуло то ли перед глазами, то ли в сознании Вадима так, что он вздрогнул от неожиданности, как от удара током. Это «нечто» тут же исчезло, оставив в памяти только непонятную «царапину», ощущение пропущенной детали. Что это было? Перед глазами или в сознании?.. Мысли скреблись, как пальцы по гладкой скале в поиске зацепки. Но след оборвался так же внезапно, как и возник. Вадим решил, что это какая-то суеверная мнительность, вызванная мысленным напряжением. Еще не хватало впасть в маразм от всех страстей! Отставить!.. И все же...
И ночью Вадим не мог заснуть, внутренне «горел» от непонимания ситуации, ощущая, как натянулись его отношения с Романцовым и другими альпинистами: между ними, казалось, легла черта недоверия. Два дня поиска – все впустую! Невольно у всех возникла мысль: а правильна ли сама схема, а верны ли соображения Воронина?.. Слов упрека пока никто не высказывал, но Вадиму уже представлялось, что лимит доверия к нему быстро иссякает. Он лихорадочно обдумывал и отбрасывал десятки возможных вариантов движения и пропавшей, и их поисковой группы. Где, как эти пути должны пересечься, чтобы можно было ухватить нить поиска? Может быть, достаточно одной небольшой зацепки, одной улики... Куска веревки, оставленной на склоне или во льду, скального крюка, упаковочной обертки, утерянной вещи... Пока ничего! И можно только умом дойти до того, в чем тупик ситуации, в чем ее тупик «по крупному», а не в том или ином «капризе» поворота аварийной группы, побуждений ее и ее руководителя...
Что можно извлечь даже из неудач? Только то, что группы Лапина на исследованных путях нет. Это значит, что она пошла другим, неисследованным путем... Так... Все исследованные пути – достаточно логичные и последовательные. Пусть даже и тупиковые с той стороны хребта. Значит, они могли пойти путем совсем нелогичным и неестественным. Что их могло заставить? Непогода, спешка, отсутствие продуктов, моральное угнетение от гибели товарища. Возможно, все эти причины в комплексе. А каков этот нелогичный путь? Предположим, что опять в тупик. Но как, куда в тупик? Все то же! Опять назойливая
