то сторона его стихотворного таланта в этой ситуации проявилась с особой силой. Она снимала внутреннюю тяжесть!
– Господи Иисусе! Ой, куда несуси!..
– Как настроение нестойко! Скорей сгнивай, души помойка!..
– Болезнь была с изъянами, – микробы были пьяными...
– Тот вещий сон – бесовский, коль снится Склифосовский...
Только бы не зависнуть на «отрицаловке»!.. О каком-либо возвращении, о маневре отходом не хотелось и думать, – сил на это уже не оставалось. Но они еще были! И дикое сопротивление склона вызывало дикую реакцию ярости...
– Есть мудрое начало житья и бытия в суровой «економии» еды и пития...
Лишь временами облачность приоткрывалась, и далеко внизу проглядывало окончание скальной стены, – снежный склон, высоту и крутизну которого определить сверху очень трудно.
– Человек – венец творенья! Иль природное недоразумение?..
– Такой восторг, что впору в морг!..
Не слишком приятно долго висеть на «самострахе» в беседке, ощущая ногами только пустоту пропасти. Ак работал молотком, вбивая очередной крюк, когда что-то резко и сильно дернуло его за рюкзак вниз. Внутри все вспыхнуло страхом: показалось, что крюк оборвался от этой нагрузки и сознание живо нарисовало картину резко побежавшей вверх стены, ощущение ожидания последнего, рокового удара о скалы... Но крюк выдержал, Леша остался висеть, чуть покачиваясь, и интуитивно бросил взгляд почему-то не вверх, а вниз. Там, метрах в шестидесяти, крупный камень чиркнул о монолит скалы и ушел вниз с огромной скоростью. Ясно, что камень задел и, возможно, порвал его рюкзак. Смерть прошла в тридцати сантиметрах! Еще чуть-чуть и... Миша все видел. Их взгляды красноречиво встретились, и можно было ничего не объяснять!
– На Западной на Шхаре мне выдали по харе... На Шхаре на Восточной по харе выйдет точно... Эх... Вот такие вот итоги! Уносить пора бы ноги!.. Изменилось личико от того кирпичика!..
Пока Миша спускался по очередной двойной веревке, Ак забил второй крюк и немного приспустился, удлинив самостраховку трехметровым куском основной веревки, – так легче работать и расходиться, больше возможностей для перемещения маятником. Ниже видна небольшая полочка скал, – на нее Леша решил встать, используя маятник самостраховки. Взявшись сверху за откол, сделал шаг и почувствовал, как кусок стены медленно пошел прямо на него... Резко отпрянув назад, нагрузил самостраховку и всей силой рук и ног оттолкнулся от падающего куска... Вывалится ли он вместе с крючьями? Тогда конец!.. Но кусок с хорошую дверь и толщиной в полметра, откололся ниже трещины, в которой сидели крючья, а Ак успел отпрянуть. Монолит, еще упиравшийся нижней кромкой, повернулся и ушел вниз из-под ног. Через пару секунд снизу раздался глухой удар: глыба задела краем за выступ скалы. С замиранием сердца пронаблюдали, как возникший на выступах скал пожар камнепада дробил обломки в мелкую «шрапнель», легкие и тяжелые «гранаты» и увалистые фугасы. Все это пошло вниз расширяющимся фронтом волны, от которой никому, стоящему там, не было бы спасенья... Или оно было делом случая... А ведь им туда идти... Будет ли на них обломок?..
– На ловца и зверь бежит, где с берданой тот лежит...
– Что это такое? Смотри! – Ак в толще монолита белого кварца, в трещине которой сидел их крюк, заметил прожилку желтого металла. Мишка! Ведь это золото. Вот черт! – Ак смачно сплюнул. – Ну, отвлечет же всякая ерунда...
Да, цена пещеры с сокровищами Гаруна Аль-Рашида слишком незначительна по сравнению с ценой жизни товарищей! Миша усмехнулся:
– Отыскали мы сокровище через море кровищи!.. В жизни все бывает: золото и медь, иногда случается даже помереть!.. Один самородок – в мешке, другой за это – по башке! Такое мнение – цена мгновения!..
«Что же делать? Что делать?», – мучительно думал Акулинин, – «Мы можем только припрятываться за естественными выступами, искать защиту сверху, искать прикрытие под нависающими скалами и участки склона, которые не так часто простреливаются. Сбоку справа – мощный откол скалы в кулуаре. Падающие камни отражаются от него и уходят вниз-влево, простреливают верх снежного участка ниже бастиона. Надо левее... Взять левее и обойти этот прострел. Левее от канта, по монолиту стены. Он очень крут, но не нависает. Можно! Ох, как устал и как еще много вниз! И времени – полтретьего, день – к исходу. До темноты надо сойти! Как мало осталось крючьев! Хватит ли? Зависнуть здесь в темноте и на ветродуе, чтобы утром уже висеть звенящим шматком замороженного мяса. Вот радужная перспективка. Нет! Спасение только в темпе! Где можно – оставим петли на скалах. Но где, где на этом „зеркале“ выступы для петель, где трещины?..»
– Каменная шутка тяжела и жутка... Трюкачество требует высшего качества!..
Спуск шел уже за чертой всех обычных норм безопасности. Шел только на веревке, закрепленной на крюке, причем на том же крюке висел и второй участник. Без дублирования крючьев, без верхней страховки! Грубо в нарушение правил, но интересно, что бы делали здесь те, кто эти правила писал? Не надо! Вот оправданий не надо! Ак прекрасно понимал, что просто нельзя попадать в такие ситуации! Нельзя давать себя загнать в такую ситуацию! Но их ведь загнало! Каким таким ветром? Что они такое совершили? Но другой голос твердил: «Значит, совершили!.. Совершили! Напортачили! И ты в том числе внес свою „лепту-ляпту“! Ляпу! Но сейчас не время разборок в КСС! Сейчас время разборки с горами! Либо сломим ситуацию, либо – она нас!..»
– Там ступа с бабою нагой гремит к тебе, мой дорогой! Эх, когда ты нищий – все на днище!..
Через три веревки они действительно зависли, зависли на последнем крюке. Второго крюка нет, положение скверное. Ак лихорадочно обдумывал ситуацию, стараясь рассмотреть участок склона внизу, но почти ничего не видел из-за крутизны склона.
– Миша, я спущусь немного влево, – там, кажется, то ли откол, то ли какая-то трещина. Попытаюсь заложить петлю...
Вспомнил! Вспомнил урок Вадима! Вот она, настоящая золотая жила! Тот как-то заметил, что в качестве скального можно использовать трубчатый ледобурный крюк, если расплющить его с конца молотком под ширину трещины. У нас штук 6–7 ледобуров есть, двумя-тремя можно пожертвовать. До снега, видно, всего две веревки. Там, наверно, будет полегче?..
Трещина нашлась, неширокая. В нее действительно удалось всадить молотком расплющенный ледобур. А на следующей точке закрепления смогли отыскать откол. Набросить на него петлю оказалось сложно, но удалось заложить кусок веревки с завязанным узлом, используя его как закладку.[32] Соединение оказалось надежным... Скорее, скорее вниз! Ак всякий раз холодел при звуках падающих камней. А камни падали поминутно. Их не удавалось проследить, – слышали лишь щелчки ударов, либо пропеллерно-фырчащий звук от вращающихся камней, которые закручивались, задевая за скалы. Изредка доходили более низкие и мощные волны звука, как от летящего неподалеку самолета, – это пролетали крупные обломки...
Ну, наконец-то, наконец-то дотянулись до снега!.. А снег!.. Да, подарочек! Ничего себе!..
– Купишь кукишь!.. Склон беленький и бледненький, образцово-вредненький!..
Снежный склон являлся продолжением скалы, – такая же скала, залитая льдом и лишь слегка присыпанная снегом, с отдельно торчащими выступами скал. Эти камешки внутренности вынут, если сорвешься и поедешь на этой крутизне! Уклон, правда, уменьшился, – склон шел теперь градусов под шестьдесят, и лишь благодаря уменьшению крутизны снег держался на склоне тонким слоем.
– Миша, спускаемся на веревку и попытаемся зацепиться. Будем искать лед для ледобура. Ледобур оставим. Ниже, наверно, снег и лед уже поглубже, да и крутизна потихоньку будет спадать. Так, а если... А если ледобур завернуть не удастся? Худо будет! Я думаю, в ста метрах ниже ты ледобур уже завернешь. Поэтому сделаем так: ты спустишься на длину обеих соединенных веревок, на все сто метров, закрепишься, и отдашь мне их конец. Спуск прямо вниз, – я вытяну веревку и спущу тебе на ней свой рюкзак. Потом спущусь на одну веревку по двойной, и если мне не удастся завернуть ледобур, ты примешь меня с нижней страховкой на нижних пятидесяти метрах... Без рюкзака я сойду. Надеваем кошки. Не урони!..
– Есть такое мнение, что в душе сомнение!.. Попробуем, шеф!..
Веревкой ниже Мише не удалось закрепить ледобур: слишком тонким оказался слой льда, а достаточно
