– Наконец-то, моя дорогая Джулия! – И, улыбнувшись, добавил, намекая и на характер гостьи, и на название ее нового романа: – Сильная, как ветер.
Ведя Джулию на второй этаж, издатель расточал ей щедрые комплименты, а в дверях гостиной эстафету у него перехватила «бессменная супруга», как он любил называть свою жену. Увешанная драгоценностями, точно статуя Мадонны в церкви, она была одета, как всегда, элегантно, хотя и не совсем по возрасту: юбка слишком короткая и узкая, каблуки слишком высокие.
– Дорогая Джулия! – Синьора Рибольди подставила свою благоухающую косметикой щеку для поцелуя. – Я прочла роман не отрываясь. Прекрасно, просто прекрасно! Всплакнула, конечно. Я всегда проливаю слезы над твоими историями. – Она отступила на шаг, чтобы восхищенно оглядеть гостью. – Ты просто само совершенство! И платье изумительное. Кто тебе его сшил?
На Джулии было черное узкое платье, которое она носила уже года два и не раз бывала в нем у Рибольди.
– Этому платью сто лет, – ответила она, сразу же устав от сладкого щебетания хозяйки дома.
Все взгляды присутствующих устремились на нее. В одних можно было прочесть симпатию и восхищение, а в других высокомерную насмешку: какой, мол, там талант, шустрая просто, умеет своего добиваться.
Среди гостей Джулия увидела Франко Паолини – главного редактора популярного еженедельника «Опиньоне», в котором она двадцать лет назад делала первые шаги в качестве журналистки. Франко был ее крестным отцом на этом поприще, старым, испытанным другом. Его жена – француженка Пегги, хоть и жила в Италии давным-давно, продолжала одеваться по парижской моде и носила какие-то немыслимые шифоновые платья и шляпки.
Со всех сторон раздавались приветствия и комплименты, но Джулия слушала рассеянно. В творчестве она достигла уже такого уровня, когда серьезная критика была для нее предпочтительней похвал. Полезный совет, тонкое замечание лишь помогали ей в работе, и хотя ее самолюбие подчас страдало, делу это было на пользу.
Депутат Армандо Дзани обнял ее за плечи и ласково спросил на ухо:
– Как живешь, девочка моя?
– Когда тебя вижу – хорошо, – ответила она с улыбкой.
Герой Сопротивления, Армандо Дзани познакомился в конце войны с Кармен, матерью Джулии. Их горячая любовь продолжалась всего несколько дней, потом Кармен вернулась к мужу и детям. Армандо всегда знал, что Джулия – его дочь, но заговорить об этом с ней долго не решался. Лишь в конце прошлой зимы, случайно встретившись на улице в Милане, они открылись друг другу, испытав огромное облегчение. Армандо Дзани, будучи депутатом парламента, жил в Риме, поэтому виделись они с Джулией от случая к случаю.
– Ты чем-то взволнована, – сказал он, целуя дочери руку. – Что произошло?
Джулия постаралась изобразить на своем лице беззаботную улыбку.
– Будешь не в своей тарелке, когда твой роман уже на прилавках магазинов, а ты еще не знаешь, раскупается он или нет.
Обоим хотелось поговорить по душам, но гостиная, наполненная людьми, была не слишком подходящим местом.
– Вы монополизировали мою гостью, уважаемый депутат, – сказал, подходя к ним, хозяин дома, – а я хотел бы представить ей одного человека.
И, взяв Джулию под локоть, он подвел ее к незнакомцу, который, стоя в стороне от всех, смотрел на нее с большим любопытством.
Мужественный, с правильными чертами лица, волевым подбородком и холодными темными глазами, излучавшими ум, он показался ей похожим на бесстрашного кондотьера, у которого за плечами немало приключений.
– Это звезда моего издательства, – представил Джулию Рибольди, – а это Франко Вассалли. – И он указал на незнакомца.
Джулия подала руку. Вассалли поднес ее к губам.
– Как поживаете? – задал он банальный вопрос и посмотрел на нее оценивающим взглядом.
Джулии показалось, что он заметил все ее седые волосы и морщинки, и она, чтобы отвлечь нового знакомого от собственной персоны, сказала:
– Я читала в газете о похищении вашей матери.
– Надеюсь, скоро все благополучно разрешится, – спокойно ответил он. – Похитители уже вошли со мной в контакт; главное сейчас, чтобы пресса вела себя тихо.
– Я слышала, что власти замораживают счета тех, у кого вымогают выкуп.
– Я потребовал, чтобы мне не мешали. Никто не имеет права ставить под удар жизнь моей матери, я справлюсь без посторонней помощи.
Поняв, что Вассалли не хочет говорить на эту тему, Джулия отошла к Эрминии Рибольди, и Валерио подал ей томатный сок.
– Я привезла из поместья целую корзину белых, – похвалилась хозяйка дома, – и велела повару приготовить ризотто с грибами, как ты любишь.
Джулия благодарно улыбнулась, хотя в эту минуту ее интересовало только одно: как Вассалли попал на сегодняшний ужин? Простое предположение, что у издателя и владельца телестудии могут быть общие интересы, не пришло ей в голову. Она вспомнила разговор в комиссариате о таинственной краже на складе «Интерканала» и подумала о странном совпадении, а может быть, даже о предопределенности этой встречи.
