Но все же какая-то часть меня осталась в Англии. Глупо, конечно, так привязаться к месту, где провел всего несколько недель, но это чувство сильнее меня. Я часто вспоминаю, как Джеральд стоял на перроне и махал мне, пока маленький поезд, увозивший меня в Лондон, медленно набирал скорость. Последнее, что я увидел перед поворотом, было поле, усеянное бледно-лиловыми цветами чертополоха, а вдалеке Джеральд, который все еще махал рукой. Но это не было прощанием навеки; мы уверены, что встретимся снова, и не один раз.
Пол очень занят. Он сводил меня в картинную галерею, расположенную рядом с гостиницей, как-никак картины – его самая большая любовь, и посоветовал, куда еще я могу сходить, пока буду предоставлен самому себе. Я видел такие изумительные произведения искусства. Жаль, что я плохо разбираюсь в живописи и архитектуре. Я способен лишь восторгаться, тогда как Пол смотрит на них взглядом знатока.
Вчера вечером мы ходили на балет. Давали «Послеполуденный отдых фавна» с Нижинским. Потрясающе. Здесь все с ума сходят по Дягилеву. Вот бы Лие это увидеть, она обожает балет. Малышка Лия! Удивительно, как многому она научилась за эти несколько лет. Я со стыдом вспоминаю, что был страшно недоволен, когда она к нам переселилась, хотя и постарался скрыть свое недовольство – ведь мама так этого хотела.
Шесть лет прошло! Теперь уже и представить трудно, как мы жили без Лии. У нее какой-то особый дар нравиться абсолютно всем. Если вдуматься, то и Пол обладает этим даром, хотя сравнивать их вроде бы нелепо – Пол такой рафинированный, а Лия… Лия – это само движение. Не знаю, как лучше описать ее. Думаю, что с Полом их роднит энтузиазм, энергия, любознательность. Пол интересуется абсолютно всем и все замечает. Ему, например, любопытно, какова мощность мотора новой модели «рено». А недавно он подошел к садовнику, обрабатывавшему клумбу в одном из парков и на своем великолепном французском стал расспрашивать его о розах, которых раньше не видел. Каждую минуту он что-то получает от жизни.
19 июля 1912 г.
Мы ужинали с французской семьей. Глава семьи – клиент Пола. Ходили «К Максиму», но для меня вечер прошел не слишком удачно: я не говорю по-французски, а единственная из трех дочерей, – они все очень миленькие и одеты с большим вкусом – говорившая немного по-английски, не обращала на меня никакого внимания. Зря я не слушал советов своей новоорлеанской бабушки и не учил французский. Сейчас он мне очень пригодился бы.
Хотел бы я обладать талантами Пола. Я никогда не знаю, что сказать. А Пол так уверен в себе. В нем есть спокойное достоинство, непринужденность и юмор. Его глаза – по словам моей мамы они у него тропической синевы – могут искриться таким весельем. Хотел бы я…
Что же не так со мной? Единственная девушка, с которой я могу разговаривать, это Лия, да и то потому, что она меня любит. Я уверен, что она любит меня по-настоящему. Но как бы там ни было, а в кулинарном отношении ужин был великолепен, так что вечер не совсем пропал.
Должно быть, у Пола с этими людьми обширные деловые связи, потому что завтра мы едем с ними на пикник. Особого восторга я не испытываю.
21 июля 1912 г.
Окрестности Парижа называются Иль де Франс, остров. Место, выбранное для пикника, и в самом деле, походило на тихий затерянный островок. Французские пикники не похожи на наши. Мы во время пикников сидим на расстеленных на земле одеялах; они привезли с собой стол, стулья, скатерть. Получился настоящий ланч. Надо отдать французам справедливость, они понимают толк в еде. Мы угощались цыпленком, салатами и этими их длинными батонами, еще теплыми, с хрустящей корочкой. Под конец были персики, таких я в жизни не пробовал – огромные, как бейсбольные мячи и сладкие, как сахар.
В остальном пикник мало чем отличался от вчерашнего ужина. Одна из девушек играла на гитаре и все разговаривали по-французски. Пол пытался втянуть меня в разговор, обращаясь по-английски ко мне и к той девушке, которая немного понимала наш язык, но дело не пошло дальше нескольких вежливых реплик. Я уверен, что слышал, как она прошептала Полу что-то вроде «ваш кузен очень застенчивый, да?» Мне ли не знать, что она права. Я действительно часто смущаюсь в обществе незнакомых людей.
Мое одиночество скрасила собака, которую они с собой привезли. Это была молоденькая такса – такса, кстати, по-французски «tekel» – почти щенок, на редкость дружелюбная. Вот уж не думал, что собака может составить приятную компанию. Не понимаю, почему у нас никогда не было собаки. Когда мы уже вернулись в гостиницу, я сказал Полу, что хочу купить таксу в подарок Лие. Пол посоветовал подождать с покупкой до Германии.
Я обязательно это сделаю. Лия наверняка ее полюбит.
Мюнхен. 5 августа 1912 г.
Дорогие родители!
Во-первых, я люблю вас обоих, а во-вторых, пусть мама простит меня за то, что я так много писал о делах, но в конце концов я и приехал в Европу по делам, а не ради развлечений.
Мне удалось провести все запланированные встречи, и я отправил в контору пакет с документами и контрактами.
Как вы, наверное, догадались по штемпелям на конвертах, последние две недели мы с Фредди колесили по всей Германии. Сегодня впервые выдался спокойный вечер, так что я могу обо всем написать подробно. Папа, твой список лиц, с которыми я должен был встретиться, оказался воистину гигантским. Не подумай только, что я жалуюсь.
Сейчас мы находимся в Мюнхене и, видимо, пробудем здесь еще дня два-три. Здесь чудесно; мы гуляем по паркам, ходим в музей, пьем хорошее вино. Должно быть, мое решение взять с собой за границу Фредди было вам до некоторой степени неприятно, но все же я уверен, вы понимаете, что он не виноват в семейной междоусобице.
Мы хотим осмотреть здесь все, что заслуживает внимания. Вчера ездили в Швабинг, район художников. Я купил две картины экспрессионистов, которые вам скорее всего не понравятся. Думаю, что со временем цена на них возрастет, а значит, я выгодно вложил деньги; но если этого и не произойдет, жалеть я не буду. Я от них в восторге и готов любоваться ими всю жизнь. Кроме того я купил несколько изделий из нимфенбургского фарфора, естественно заплатив за них значительно дешевле той цены, по которой они продаются у нас. За эти несколько дней мы уже столько всего посмотрели. Королевский дворец, Хофгартен, Фрауенкирхе, одним словом все, что вы мне советовали.
По приглашению братьев Штейн мы побывали в гостях у каждого из них. Помня ваши наставления, на
