расскажешь, где ты собираешься его искать? Главная улица – США, дом номер 1?
– У меня возникло несколько идей. Но сначала я повидаюсь с Мег. У меня такое чувство, что она догадывается, где может находиться Тим.
– Даже если у нее и есть какие-либо догадки, в чем я сомневаюсь, неужели ты действительно думаешь, что она тебе что-то скажет? Сделал бы ты это, если бы он был твоим сыном? – Ильза на мгновение замолчала и окинула взглядом Пола с ног до головы, от сверкающих кончиков ботинок до его волнистой шевелюры. – Хотя, нет, ты не такой. Ты вполне мог бы донести властям па своего сына ради блага нации. И ради его собственного, добавил бы ты при этом. Бог свидетель, я не собираюсь тебе здесь что-либо доказывать, но молю тебя, пожалуйста, не лезь ты в это дело, останься в стороне, а?
Он почувствовал, как им овладевает печаль. И, неожиданно устав от всей этой дискуссии, спокойно положил ей конец.
– Ильза, дорогая, ты помнишь – конечно, ты должна это помнить – ту дождливую ночь в Иерусалиме, когда ты, рыдая, сказала мне, что должна остаться, что иначе поступить ты просто не можешь? Так вот, со мной сейчас происходит нечто подобное. Я должен это сделать. Не могу тебе даже объяснить толком, почему.
Я и сам этого до конца не понимаю. Знаю только, что я должен это сделать.
Просидев вместе с Мег и ее мужем около часа, Пол окончательно понял, что здесь он ничего не узнает.
– Полагаю, – начал он без обиняков, когда вошел, – о Тиме ничего нового не слышно?
– Если бы было иначе, разве бы я тебе не сказала? – ответила ему вопросом на вопрос Мег.
– Могу только на это надеяться.
– Чего ты от меня хочешь?
– Коротко, дело заключается в следующем. Есть некий молодой человек, сын очень близких моих друзей, которые в полном отчаянии, так как он пропал. Он был студентом Тима, обожал его. Я хочу отыскать этого молодого человека, никак… – он повысил голос, – никак не повредив при этом Тиму. Я подумал, что ты… в общем, я надеялся, что ты сможешь мне чем-нибудь помочь. Я хочу лишь найти этого молодого человека, ничего больше.
– Понимаю. Но никто из нас ничего не знает, Пол. Мы в полном шоке. Даже Том в армейском госпитале, даже он, самый законопослушный человек на свете и полная противоположность своему брату, совершенно ошеломлен. И Агнес, которая его так любит, ты ведь помнишь, как близки были эти двое – Тим и Агнес – еще когда они были детьми?.. – Спазм сжал горло Мег, и она умолкла.
Нет, решил Пол, она ничего не знает. Как и говорила Ильза, ему ничего не удалось узнать у Мег.
Но всю дорогу назад, в город, ее слова продолжали звучать в мозгу: «Как близки были эти двое».
Он не виделся с Агнес несколько лет и, вероятно, не увидит еще столько же, если только чья-нибудь смерть или свадьба не приведут ее сюда из Нью-Мексико.
И все то время, пока он, умело лавируя в потоке машин, ехал через Линкольновский тоннель в Манхэттен, эта мысль, мысль о близости Тима и Агнес, не давала ему покоя. Дурацкая затея, погоня за химерами… Ему казалось, что он слышит голос Ильзы. Как с теми лебедями на озере Гарда. Ну хорошо, он узнал, кто такой был Джордан, и что это ему дало? Еще один бессмысленный факт, чтобы присоединить его к тысяче других таких же бессмысленных фактов. И однако… И все же…
Ладно, пусть они все считают его полным идиотом, гоняющимся за химерами! Это было написано на всех лицах. Это явственно прозвучало и в вежливом удивлении Тео, когда он попросил у него несколько фотографий Стива, с бородой и без, и в его осторожных расспросах насчет здоровья. Моего душевного здоровья, с иронией подумал Пол. Он, верно, решил, что я спятил, или что я всегда был своего рода богатым эксцентриком, как те богачи, о которых иногда читаешь в газетах, бросающие в толпу деньги, словно это конфетти.
– Могу я спросить, с чего вы думаете начать? – задал вопрос Тео.
– Спросить вы можете, но я не могу вам ответить.
– Понимаю. – Голос Тео звучал все так же мягко и вежливо, словно он думал про себя: «Господи, сжалься над ним, у него добрые намерения, у этого совсем выжившего из ума бедняги; он пытается сделать это ради дочери. Да-да, его стоит пожалеть».
Они распрощались, и Пол ушел, унося в бумажнике фотографии Стива.
– Как долго ты собираешься отсутствовать? – спросила Ильза.
– Если в течение месяца ничего не добьюсь, то вернусь домой.
– Ради Бога, береги себя, – взмолилась она и тут же, со свойственным ей веселым лукавством добавила: я все-таки новобрачная, не делай из меня, пожалуйста, вдовы так скоро после свадьбы, хорошо?
– Не волнуйся. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.
Самолет, направлявшийся на запад, оставил внизу Миссисипи, которая, грохоча и извиваясь, несла свои свинцовые воды в Мексиканский залив, пролетел над Миссури, где поля напоминали собой спину черепахи в зеленых и коричневых пятнах, и повернул на юг – земля там была кирпично-красного теплого цвета. Когда самолет начал спуск, Пол увидел перед собой огромные пустынные пространства, где стояли одни лишь голые месы.[25] И само одиночество этой земли вызвало вдруг перемену в его настроении.
Это ни к чему не приведет, уныло подумал он, обращаясь к здравому смыслу, словно пытаясь таким образом смягчить удар, который неизбежно предстоит испытать, когда его постигнет неудача.
– Это ни к чему не приведет, – прошептал он вслух, так что сидевший рядом пассажир удивленно к нему повернулся.
И все же, когда самолет сел в Альбукерке, его вновь охватило радостное возбуждение. И оно росло по мере того, как шаг за шагом он претворял в жизнь намеченный им план: взять напрокат машину, доехать до
