– Хорошо, хорошо. Я только хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть я.
Она не ответила.
– Ты не одинока в этом мире. Телефон щелкнул.
– Дженни? Ты слушаешь?
– Я слушаю.
Телефон снова щелкнул.
– Этот звук. Я подумал, ты повесила трубку.
– Ты знаешь, я так не сделаю.
– Я раньше так думал. Ты знаешь, я упомянул кое-что про следующее лето. Как ты думаешь, тебе бы это понравилось? Только неделя или около того в индейской резервации. Ты, Джилл и я?
Несмотря ни на что, она была тронута и мягко ответила:
– Питер, я не могу загадывать так далеко.
– Хорошо. В следующий раз. Я позвонил только, чтобы узнать, как все прошло сегодня.
– О, все было чудесно! Мы посмотрели несколько замечательных вещей. Она хотела посмотреть некоторые портреты восемнадцатого века для своего урока по истории искусств, а потом мы пошли в египетский зал. Она очень начитанная девушка.
– Она сокровище, Дженни. Мы создали сокровище, ты и я. Иногда, когда я думаю о ней, я должен признать: она так похожа на тебя.
– На меня? Почему? Она твоя точная копия.
– Она похожа на меня внешне, но я имею в виду ее характер. Чувство справедливости. И темперамент. Какой темперамент!
– Ты считаешь, у меня есть темперамент?
– И ты спрашиваешь? Да он у тебя огромный! И упрямство! Если уж ты решишь что-нибудь, ну, например, когда ты решила избавиться от меня до рождения Джилл. – Он помолчал немного и потом печально сказал: – Я ношу власяницу с тех пор. Поверь мне, Дженни.
– Не надо, не надо, – шептала она. – Сейчас не время говорить об этом.
– Полагаю, что так. Ну, смотри на все проще, хорошо? Не слишком усердствуй завтра на работе.
Когда она повесила трубку, то отложила в сторону документ, который просматривала. Откуда-то в старом доме доносились звуки музыки, кто-то слишком громко включил проигрыватель. Но это был приятный фортепьянный концерт, мелодичный и ностальгический. Вино и розы, подумала она, и положила голову на подушку, закрыв глаза. Кровать была мягкой, а стёганое одеяло таким теплым, что она быстро заснула…
Питер в белом летнем костюме танцевал под бумажными фонарями. Она беспокоилась, потому что так мало знала о нем. Они действительно говорили только о Джилл. Потом пришел Джей, его темное печальное лицо виднелось в дверном проеме. Затем кто-то еще, не Джей и не Питер, но напоминавший их обоих, стоял возле нее в резком свете. И она была ужасно расстроена, потому что не знала, кто это был.
Проснувшись, она увидела, что лампа светила ей прямо в лицо. Сейчас, выключив ее, она лежала без сна. Она будет лежать еще долго, уставившись в темноту.
ГЛАВА 13
Шелковая блуза персикового цвета шелестела, золотые браслеты ее мамы звякали на запястье, а ноги были обуты в черные кожаные туфли-лодочки, которые она берегла на «потом». Но раз больше не ожидается «потом», она может носить их и сейчас, так же, как может носить свою лучшую обувь и дальше. Но внутри у нее было пусто.
По дороге к автобусу она пыталась разобраться в своих чувствах. «Ты боишься возвращаться к прежней жизни, к той, которую ты любила, потому что она была такой яркой, насыщенной, пока ты жила ею. Но теперь ты боишься возвращения назад, потому что теперь ты знаешь, что это был пустой звон и трескотня; все эти умные разговоры, пьесы, галереи и галантные молодые люди». Автобус накренился. С каждой остановкой он увозил ее все дальше, к центру города; дальше, назад во времени. Она смотрела прямо перед собой. Ее пронизывал холод одиночества, и она поплотнее запахнула пальто.
Женщина вошла и села рядом с ней. Устраиваясь удобнее на сиденье, она потеснила Дженни. У женщины было неприятное лицо; тяжелое, с крупными чертами; казалось, что оно было вырезано консервным ножом. Дженни придвинулась поближе к окну и поплотнее закуталась в пальто.
Вдруг женщина заговорила:
– Извините меня, но я восхищаюсь вашими туфлями. Как бы я хотела носить такие туфли, но у меня больные ноги. – Она улыбнулась, и глаза, казавшиеся вначале такими враждебными, тепло засветились.
– Спасибо, – ответила Дженни, добавив, как показалось ей необходимым, что-то приветливое: – Они очень удобные. – И так же быстро, как антипатия, у Дженни возникло чувство признательности к незнакомке. Подумать только, что кого-то может успокоить простое замечание о паре туфель! И она пришла в свой офис удивительно спокойной.
– Грипп действительно выбил тебя из колеи, – заметила Дайна. – Ты даже похудела.
– Немного, я думаю. Я не ожидала, что ты будешь здесь в субботу.
– Я останусь на полдня. Я отложила все дела, за исключением самых важных, так что придется сразу собираться с силами и приступать. – Она проследовала за Дженни во внутренний офис. – Посмотри на это. Их принесли несколько минут назад.
