— Нет, — сказал Аммар, и на его физиономии расплылась садистская улыбка. — Мы предоставим эту грязную работу леднику.
51
— Там небось не меньше миллиона айсбергов, — уныло сказал Джордино. — Это все равно что искать дерево в лесу. Потребуется черт знает сколько времени.
У полковника Холлиса настроение было не лучше.
— Должен найтись айсберг, соответствующий «Леди Флэмборо» по размерам и очертаниям. Будем искать.
— Имейте в виду, — сказал Джордино, — что антарктические айсберги обычно плоские. А надстройка под пластиковым покровом должна придать айсбергу, в который превратили «Леди Флэмборо», сложную форму.
Глаз Диллинджера сквозь увеличительное стекло казался в четыре раза больше.
— Резкость просто удивительная, — сказал он. — Будет еще лучше, когда мы увидим, что находится по ту сторону этих облаков.
Все они собрались в маленькой рубке связи «Саундера» и внимательно изучали только что полученное цветное фото с «каспера». Данные аэрофотосъемки, доставленные самолетом-разведчиком, поступили на «Саундер» через сорок минут после его приземления.
На хороших, четких снимках было видно море айсбергов, расположившихся в районе шельфового ледника Ларсена с восточной стороны полуострова, и ничуть не меньшее их количество возле ледников Земли Грэхема.
Питт не принимал участия в обсуждении снимков. Он сидел в стороне и самым внимательным образом изучал лежавшую у него на коленях морскую карту. Иногда он отрывался от карты и прислушивался к беседе, но хранил молчание.
Холлис обернулся к капитану Стюарту, стоявшему рядом с приемником. На капитане были наушники с микрофоном.
— Когда мы сможем получить инфракрасные фото «каспера»?
Стюарт поднял руку, показывая, чтобы ему не мешали, и поправил наушники, прислушиваясь к голосу эксперта ЦРУ в Вашингтоне. Потом кивнул Холлису:
— В Лэнгли сказали, что начнут передачу через полминуты.
Холлис мерил шагами тесную каюту, как кот, прислушивающийся к звуку открываемой консервной банки. Остановившись, он с любопытством покосился на Питта, который, вооружившись циркулем- измерителем, сосредоточенно проводил какие-то измерения на карте.
За прошедшие несколько часов полковник довольно много узнал об этом сотруднике НУМА — не от самого Питта, конечно, а от матросов и ученых-океанологов на корабле. О нем говорили с благоговением и восторгом, как о живой легенде.
— Идет, — объявил Стюарт.
Он снял наушники и подошел к приемному устройству, из которого уже показался край снимка газетного формата. Как только лист появился на свет целиком, он взял его и положил на стол. Собравшиеся в рубке снова склонились над столом.
— Специалисты фотолаборатории ЦРУ с помощью компьютера преобразовали специальную высокочувствительную пленку в термограмму, — пояснил Стюарт. — Разница инфракрасного излучения проявляется различными цветами. Черный — это самые низкие температуры. Темно-синий, голубой, зеленый, желтый, красный показывают постепенное повышение температуры. Белый цвет — это самые высокие температуры.
— Какими цветами, по вашему мнению, должна быть обозначена «Леди Флэмборо»? — поинтересовался Диллинджер.
— Где-нибудь в верхней части шкалы, между желтым и красным.
— Ближе к темно-синему, — подал голос Питт.
Все взгляды устремились на него, словно он громко чихнул во время шахматного матча.
— Так она ничем не выделится, — вскинулся Холлис, — и мы ее никогда не найдем.
— Ты забываешь о тепловом излучении двигателей и генераторов, — искренне возмутился Ганн.
— Его не будет, если двигатели остановлены, — отвечал Дирк.
— Вы же не имеете в виду мертвое судно, — не в силах поверить услышанному, сказал Диллинджер.
Питт молча кивнул. Он смотрел на собравшихся каким-то странным, пожалуй, даже безразличным взглядом. Если бы он выплеснул на них ведро воды, эффект вряд ли был бы таким полным.
Наконец Питт улыбнулся и сказал:
— Все что нам нужно, это переиграть тренера другой команды.
Пятеро мужчин переглянулись, после чего молча воззрились на Питта, ожидая хотя бы каких-то объяснений.
Питт отложил в сторону карты и встал. Подойдя к столу, он взял инфракрасное фотоизображение и сложил его пополам так, что была видна только самая южная оконечность Чили.
— Вы заметили, — снова заговорил Питт, — что всякий раз, когда судно изменяет внешность или курс, это происходит сразу же после прохождения над ним одного из наших спутников.
— Еще один пример отличного планирования, — сказал Ганн. — За орбитами спутников, собирающих научные данные, следит половина стран мира. Информацию об их местонахождении так же легко получить, как сведения о фазах луны.
— Хорошо. Лидер террористов располагал полетным расписанием спутников и мог догадаться, когда на него будут нацелены камеры, — вмешался Холлис — Ну и что из этого?
— В нужное время он полностью обесточивает судно, чтобы избежать обнаружения на инфракрасных фотографиях. И что еще более важно, отсутствие тепла не дает растаять ледяной пленке на пластиковом покрытии.
Четверо из пятерых присутствующих нашли теорию Питта безупречной. Но Руди Ганн не был скор на похвалы. Обладая чрезвычайно острым умом, он видел допущенные ошибки раньше, чем кто-либо другой.
— Ты забываешь о низких температурах в районе полуострова, — сказал Ганн. — Без электроэнергии и тепла все на судне замерзнут насмерть в течение нескольких часов. Получается, что похитители стремились не только убить заложников, но и совершить коллективное самоубийство.
— Руди правильно говорит, — вмешался Джордино. — Они не смогли бы выжить без какого-либо обогрева.
Питт довольно рассмеялся, словно только что узнал о собственном крупном выигрыше в лотерею.
— Я на сто процентов согласен с Руди.
— Вы все время ходите кругами, — раздраженно заявил Холлис — Поясните, что вы хотите сказать.
— Ничего сложного. «Леди Флэмборо» не входила в Антарктику.
— «Не входила в Антарктику», — механически повторил Холлис — Вы явно не желаете считаться с фактами. Последняя спутниковая фотография показала судно на полпути между мысом Горн и оконечностью полуострова, причем оно на всех парах шло на юг.
— Ему больше некуда деться, — вставил Диллинджер.
Питт показал пальцем на большую группу островов в районе Магелланова пролива.
— Хотите поспорить?
Холлис несколько мгновений озадаченно глазел на карту, но потом уловил мысль Питта. Сомнения рассеялись. Он все понял.
