Гражданин галактики

– Вы хотите сказать… Мне покинуть «Сизу»?

– Что Бэзлим? «Когда представится подходящий случай…» Это первый, который представился. И я должен им воспользоваться. Почти наверняка он может оказаться последним. Бэзлим не подарил мне тебя, сынок, – просто одолжил. И теперь я должен вернуть долг. Ты это понимаешь, правда?

– Да… кажется, да.

– Так давай с ним разделаемся. – Крауза полез в свой мундир, вытащил пачку банкнот и вручил их Торби. – Положи в карман. Надо бы больше, но это все, что я мог взять, не возбуждая подозрений твоей Матери. Возможно, я смогу прислать тебе еще до того, как ты улетишь.

Торби взял пачку не глядя, хотя в ней было больше денег, чем он когда-либо видел.

– Отец… вы хотите сказать, что я уже покинул «Сизу»?

Крауза повернулся. Он остановился.

– Лучше так, сынок. Прощания всегда не в радость; только воспоминания служат утешением. Кроме того, приходится так.

– Да, сэр, – Торби проглотил комок.

– Пошли.

Они быстро прошли к воротам, где стояли часовые. Они уже почти дошли до них, когда Торби остановился:

– Отец… Я не хочу идти!

Крауза посмотрел на него без всякого выражения:

– Ты и не должен.

– Мне показалось, что вы сказали, что я должен?

– Нет. На меня было возложено поручение передать тебя и выполнить поручение Бэзлима. Но здесь мои обязанности кончаются, мой долг выплачен. Не хочу приказывать тебе покинуть Семью. Это идея Бэзлима, вызванная, я уверен, лучшими намерениями по отношению к твоему будущему. Но должен ты или не должен выполнять его пожелания – это нечто между тобой и Бэзлимом. Я не могу решать за тебя. Какой бы долг у тебя ни был перед Бэзлимом – или никакого долга – это не связано с тем долгом, который есть перед ним у Народа.

Крауза ждал, пока Торби стоял молча, пытаясь размышлять. Чего хотел от него папа? Что велел ему делать? «Могу я на тебя положиться? Ты не надуешь меня и не забудешь?» Да, но что, папа? «Не принимай никаких предложений… просто передай поручение, а потом еще одно: делай то, что предложит тот человек.» Да, папа, но этот человек не будет мне говорить!

Крауза сказал настойчиво:

– Времени у нас немного. Я должен возвращаться. Но, сынок, что бы ты ни решил, это окончательно. Если ты не уйдешь с «Сизу» сегодня, второго случая у тебя не будет. Я уверен.

«Это самое последнее, чего я от тебя хочу, сынок… могу я на тебя положиться?» – настойчиво прозвучал в его ушах голос папы.

Торби вздохнул:

– Думаю, что я должен, отец.

– И я так думаю. Тогда давай поторопимся.

Им не удалось быстро пройти через ворота, особенно из-за того, что капитан Крауза, предъявив корабельные документы и удостоверив личность свою и своего сына, отказался объяснить, что за дело у него к командиру гвардейского крейсера «Гидра», сказал только, что оно «неотложное и официальное».

Но через некоторое время суровый вооруженный фраки провел их к подъемнику, где перепоручил их другому провожатому. Их провели по кораблю и довели до двери с табличкой: «Корабельный Секретарь. Входите без стука». Торби подумал, что «Сизу» меньше, чем ему казалось, и что в жизни он не видел та кого отполированного металла. Он уже жалел о своем решении.

Секретарем оказался вежливый молодой человек с нашивками лейтенанта. Он был непреклонен:

– Сожалею, капитан, но вы должны сказать мне, что у вас за дело… если намерены видеть Командующего.

Капитан Крауза ничего не сказал и сидел в напряжении.

Славный молодой человек покраснел, побарабанил пальцами по столу, потом поднялся:

– Извините меня, минутку. Он вернулся и сухо сказал:

– Командующий может уделить вам пять минут. Он провел их в просторную комнату и вышел.

Мужчина средних лет сидел за заваленным бумагами столом. Он был в гимнастерке без знаков различия. Он встал, протянул руку и сказал:

– Капитан Крауза? Из свободных маркетеров… «Сизу», да? Я полковник Брисби, командующий.

– Рад быть у вас на борту, капитан.

– Рад принять вас. Что у вас за дело? – Он посмотрел на Торби. – Один из ваших офицеров?

– Да, и нет.

– То есть?

– Полковник, могу я спросить, какой класс вы окончили?

– Что? О-Восемь. Почему вы спрашиваете?

– Думаю, вы можете ответить на это. Этот юноша – Торби Бэзлим, приемный сын полковника Ричарда Бэзлима. Полковник просил передать его вам.

15

– Что?

– Имя вам что-нибудь говорит?

– Конечно. – Он уставился на Торби. – Сходства никакого.

– Я сказал – приемный. Полковник усыновил его на Джаббале. – Полковник Брисби затворил дверь. Потом сказал Краузе:

– Полковник Бэзлим мертв. Или «пропал без вести, предполагается мертвым» последние два года.

– Я знаю. Мальчик был со мной. Я могу доложить о некоторых подробностях смерти полковника, если они неизвестны.

– Вы были одним из его курьеров?

– Да.

– Можете это доказать?

– Икс три, семью девять, код ФТ,

– Это надо проверить. Одну минуту. Каким образом вы узнали… Торби Бэзлима?

Торби не следил за разговором. В ушах у него звенело, как у оператора при излишней радиации, а комната то расширялась, то становилась маленькой. Он сообразил, что этот офицер хорошо знал папу… но неужели папа был полковником? Папа был Бэзлим Калека, нищий по лицензии, милостью, милостью…

Полковник Брисби резко велел ему сесть, что он сделал с удовольствием. Потом полковник включил вентилятор. Повернулся к капитану Краузе:

– Ладно. Меня предали. Не знаю, что я могу сделать при этих… от нас требуют помощь людям из Корпуса «Икс», но тут не совсем то. Но я не могу оставить полковника Бэзлима.

– «Гражданину нуждающийся в помощи», – предложил Крауза.

– А? Не вижу, как это может относиться к человеку на планете Гегемонии, который явно ни в чем не нуждается, разве немного бледен… Но я это сделаю.

– Спасибо, капитан, – Крауза посмотрел на часы – Я могу идти? Вообще-то мне пора.

– Одну секунду. Вы просто так оставляете его со мной?

– Боюсь, что так и придется. Брисби пожал плечами:

– Как скажете. Но останьтесь к обеду. Я хочу узнать еще что-нибудь о полковнике Бэзлиме.

– Извините, не могу. Вы можете найти меня на Слете, если я буду вам нужен.

– Найду. Что ж, хотя бы кофе. – Командир корабля потянулся к кнопке.