замедлилась, когда они приблизились к концу – через несколько миль, как показалось Торби, и они сошли с нее.
Это было какое-то общественное место, потолки высокие, а стен было не видно из-за множества народу. Торби узнал особенности транспортной станции. Молчаливые мужчины, бывшие с ними, обступили и загородили их, а они продолжали идти прямо, не обращая внимания на толпу. Несколько человек старалось пробиться поближе, одному из них это удалось. Он сунул Торби микрофон и поспешно спросил:
– Мистер Радбек, каково ваше мнение о… Один из молчаливых схватил его. Мистер Уимсби быстро сказал:
– Потом, потом. Зайдите в мою контору и получите все сведения.
На них направляли объективы, но сверху или издали. Они свернули в коридор, поворота за ними закрылись. Движущаяся лента дороги доставила их к лифту, который поднял их к маленькому закрытому аэропорту. Там их ждал самолет, и еще один, поменьше, оба гладкие и блестящие. Уимсби остановился:
– Вы в порядке? – спросил он у миссис Брэдли.
– О, конечно, – ответил профессор Брэдли
– Вы хорошо долетели?
– Превосходно. Славный полет – и, уверен, обратный будет не хуже.
– Тогда мы прощаемся. Я вам позвоню – когда он немного адаптируется. Договорились?
– О, конечно. Будем ждать.
Бабушка клюнула Торби в щеку, дедушка похлопал по плечу. Затем он с Уимсби и Ледой поднялся в большую машину. Летчик отдал честь мистеру Уимсби, потом Торби – тот умудрился успеть ответить.
В проходе мистер Уимсби остановился:
– Почему бы вам, ребятки, не сесть вперед, чтобы наслаждаться полетом? Мне тут должны позвонить.
– Конечно, папа!
– Ты меня извинишь, Тор? Бизнес не стоит на месте – шахты дядюшки Джека…
– Конечно… дядя Джек!
Леда повела его вперед, и они уселись в прозрачной кабине. Самолет сразу взлетел – и они оказались на высоте нескольких тысяч футов. Машина кружила над пустыней, потом повернула на север, к горам.
– Удобно? – спросила Леда.
– Вполне. Только я такой грязный…
– На корме есть душ. Но скоро мы будем дома – почему бы не понаслаждаться путешествием?
– Ладно.
Торби не хотел пропустить ничего из пейзажей легендарной Терры. Он решил, что она похожа на Гекату, – нет, больше на Вуламурру, только там гораздо меньше городов. Горы… Он снова посмотрел вниз:
– Что это такое, белое? Квасцы?
– Как, это же снег! – Леда тоже поглядела вниз. – Это Сангре де Кристо.
– Снег, – повторил Торби. – Это замороженная вода.
– Ты что, никогда не видел снега?
– Я о нем слышал. Он не такой, как я ожидал.
– Это действительно замороженная вода, и все же не совсем так; он более пушистый. – Она вспомнила папочкины наставления: она не должна показывать удивление. – Знаешь, – предложила она, – я научу тебя кататься на лыжах.
Много миль и несколько минут ушли на объяснения, что такое лыжи и почему люди на них катаются. Торби принял это к сведению: возможно, он этим займется, а может быть, и нет. Леда сказала: все, что может случиться – «это сломаешь ногу». И это забава? Кроме того, она не объяснила, насколько это холодно. В представлении Торби холод связывался с голодом, битьем и страхом.
– Может, я и смогу научиться, – сказал он с сомнением, – но вряд ли.
– Ой, конечно, сможешь! – Она переменила тему. – Прости мое любопытство, Тор, но ты говоришь с легким акцентом.
– Я не знал, что у меня есть акцент.
– Я не хотела тебя обидеть.
– Ты и не обидела. Я, наверное, приобрел его в Джаббале. Там я жил дольше всего.
– Джаббал? Дай припомнить… Это…
– Столица Девяти Миров.
– Ах, да! Одна из наших колоний, так? Интересно, решил Торби, что бы сказали об этом
В Саргоне?
– Ну, не совсем. Это теперь суверенная империя – они считают, что так было всегда. Они не любят признавать, что подчиняются Терре.
– Какая странная точка зрения.
Подошел стюард с напитками и деликатесами. Тор взял бокал сока со льдом и тихонько прихлебывал. Леда продолжала:
– Что же ты там делал, Тор? Ходил в школу? Торби вспомнил терпение, с которым папа обучал его, понял, что она имеет в виду совсем другое:
– Я нищенствовал.
– Как?
– Был нищим.
– Извини?…
– Нищий по лицензии. Человек, который собирает подаяние.
– Я так и поняла, – сказала она. – Я знаю, что такое нищий. Я читала в книгах. Но – извини, Тор. Я всего лишь домашняя девочка, я испугалась.
Она не была «домашней девочкой». Она была искушенной женщиной, в духе своего окружения. После смерти матери она стала хозяйкой в доме отца и уверенно держалась с людьми с разных планет, с величайшим искусством поддерживала светскую беседу на трех языках на больших званых обедах. Леда умела ездить верхом, танцевать, петь, плавать, кататься на лыжах, вести дом, иногда проверять счета, при необходимости читать и писать и подбирать подходящие ответы. Она была умная, милая женщина с хорошими задатками, женщина высшего круга – умная, трезвая и ловкая.
Но этот странный новообретенный кузен был для нее загадкой. Она неуверенно спросила:
– Извини мое невежество, но на Земле у нас ничего подобного нет. Я не могу себе этого представить. Это было ужасно неприятно?
Торби мысленно перенесся в прошлое: он сидел на большой Площади в позе лотоса, рядом развалился папа, они разговаривали…
– Это было счастливейшее время в моей жизни, – ответил он просто.
– О! – Это было все, что она смогла произнести. Но папочка оставил их вдвоем для того, чтобы
она работала. Лучше всего расспрашивать мужчину о нем самом.
– С чего же начинают, Тор? Я бы не знала, как начать.
– Меня научили. Понимаешь, я был выставлен на продажу, и… – ему хотелось объяснить про папу, но он решил подождать с этим, – меня купил старый нищий.
– «Купил» тебя?
– Я был рабом.
Леда почувствовала себя так, будто она ступила в воду, и ее сразу накрыло с головой. Сказал бы он «каннибал», «вампир» или «маг», она бы не была шокирована больше. Она оправилась, глубоко вздохнула.
– Тор, если я была груба, извини. Нас всех интересует, как ты жил – господи! Больше пятнадцати лет! – с тех пор, как ты пропал. Но если не хочешь отвечать, так и скажи. Ты был такой славный маленький мальчуган, и я тебя любила – пожалуйста, не одергивай меня, если я задаю глупые вопросы.
