— Старик, возможно, именно по этой причине корпорации не фигурируют в списке мишеней.
— Да, но… — Иен замолчал. Я сказала:
— Иен, в тот день, когда мы познакомились, ты заметил, что в принципе не существует способа нанести удар по корпоративному государству. Ты говорил об Ай-Би-Эм и России.
— Я сказал не совсем это, Мардж. Я сказал, что военная сила против мультинационала бесполезна. Обычно, когда они воюют между собой, гиганты используют деньги, доверенных лиц и другие маневры, в которых используются адвокаты и банкиры, а не насилие. О, иногда они воюют наемными армиями, но они не признают этого, и это не в их стиле. Но сейчас используется именно то оружие, которым можно навредить мультинационалу: убийства и диверсии. Это настолько очевидно, что я беспокоюсь, почему мы об этом не слышим. Мне хочется знать, о чем они не говорят в эфире.
Я проглотила большой кусок французской булки, которую вымочила в этом божественном супе, потом сказала:
— Иен, а может быть так, что один — или несколько — мультинационалов стоят за всем этим?
Иен выпрямился так резко, что расплескал суп и забрызгал салфетку. — Мардж, ты меня удивляешь. Я выбрал тебя из толпы по причинам, которые не имели никакого отношения к твоим мозгам…
— Я знаю.
— … но ты еще и еще раз доказываешь, что с головой у тебя все в порядке. Ты сразу заметила, что не так с идеей компании нанимать искусственных пилотов — я собираюсь использовать твои доводы в Ванкувере. Теперь ты взяла картину этого безумия… и добавила одну деталь, которая придала всему смысл.
— Я не знаю, есть ли в этом смысл, — ответила я. — Но, судя по новостям, убийства и диверсии происходят по всей планете, на Луне и даже на Цирере. Для этого нужны сотни человек, скорее даже тысячи. И убийства, и диверсии — работа для специалистов, для нее нужна подготовка. Любители, даже если их можно нанять, испортят работу в семи случаях из десяти. Здесь пахнет деньгами. Кучей денег. Это не просто свихнувшаяся политическая организация или сумасшедший религиозный культ. У кого есть деньги для охватывающей всю планету, всю систему демонстрации? Я не знаю — я просто выдвинула гипотезу.
— Я думаю, ты дала ответ на все вопросы. Кроме «кто». Мардж, чем ты занимаешься, когда ты не со своей семьей на Южном острове?
— У меня нет семьи на Южном острове, Иен. Мои мужья и групповые сестры разошлись со мной.
(Я была так же шокирована, как он.)
В комнате стало тихо. Потом Иен сглотнул и негромко сказал:
— Мне очень жаль, Марджори.
— В этом нет нужды, Иен. Была исправлена ошибка; все кончено. Я не собираюсь возвращаться в Новую Зеландию. Но я бы съездила в Сидней, чтобы навестить Бетти и Фредди.
— Я уверен, они будут рады.
— Я знаю, что я буду рада. И они оба приглашали меня. Иен, что преподает Фредди? Мы об этом никогда не говорили.
Жорж ответил:
— Федерико мой коллега, дорогая Марджори… к счастью, потому что именно благодаря этому я нахожусь здесь.
— Это правда, — согласилась Дженет. — Толстяк и Жорж вместе сшивали гены в Макгилле, благодаря этому Жорж познакомился с Бетти, а Бетти толкнула его в моем направлении, и я его подхватила.
— И тогда мы с Жоржем заключили сделку, — подтвердил Иен, — потому что ни один из нас не мог справиться с Джен в одиночку. Верно, Жорж?
— Ты говоришь правду, брат мой. Если только мы вдвоем можем справиться с Дженет.
— Я с трудом справляюсь с вами, — заметила Дженет. — Мне, наверное, надо нанять Мардж себе в помощь. Мардж?
Я не восприняла это полупредложение серьезно, потому что я была уверена, что оно не было высказано всерьез. Все занимались болтовней, чтобы ослабить шок, вызванный моими словами. Мы все это знали. Но заметил ли кто-нибудь, что моя работа больше не была предметом разговора? Я знала, что случилось — но почему глубоко спрятанная часть моего мозга так упорно не хотела обсуждать этот вопрос? Я не стала бы выдавать секреты босса!
Внезапно мне страшно захотелось связаться с боссом. Замешан ли он в эти события? И если да, то на чьей стороне?
— Еще супа, дорогая?
— Не давай ей супа, пока она мне не ответит.
— Но, Джен, ты же не всерьез это говорила. Жорж, если я возьму еще супа, я съем еще хлеба. И растолстею. Нет. Не искушай меня.
— Еще супа?
— Ну… совсем немножко.
— Я абсолютно серьезна, — настаивала Джен. — Я не пытаюсь заставить тебя, потому что ты сейчас, наверное, ненавидишь брак. Но я могу назначить тебе испытательный срок, и через год мы это обсудим. Если ты захочешь. А пока я буду тебя держать как домашнее животное… и буду позволять этим двум козлам быть с тобой в одной комнате только если их поведение меня устроит.
— Минуточку! — возразил Иен. — Кто привез ее сюда? Я. Мардж — моя возлюбленная.
— Судя по словам Бетти, возлюбленная Фредди. Ты привез ее сюда как доверенное лицо Бетти. И как бы то ни было, это было вчера, а сейчас она моя возлюбленная. Если кто-то из вас захочет поговорить с ней, он должен будет прийти ко мне и пробить билет. Правильно, Марджори?
— Как скажешь, Джен. Но это только теоретически, потому что мне действительно нужно вас покинуть. У вас в доме есть крупномасштабная карта границы? Южной границы?
— Можно считать, да. Вызови ее на компьютере. Если тебе нужна распечатка, воспользуйся терминалом в моем кабинете — это за моей спальней.
— Я не хочу мешать новостям.
— Ты и не будешь. Мы можем отключить любой терминал от остальных — это необходимо, так как здесь владение закоренелых индивидуалистов.
— Особенно Джен, — согласился Иен. — Мардж, а зачем тебе большая карта границы с Империей?
— Мне было бы удобнее поехать домой на подземке, но я не могу. Следовательно, я должна найти какой-то другой способ попасть домой.
— Я так и подумал. Милая, мне, видимо, придется забрать у тебя твою обувь. Неужели ты не понимаешь, что при переходе границы тебя могут убить? Сейчас пограничники с обеих сторон, без сомнения, воинственно настроены.
— Э… могу я посмотреть на карту?
— Конечно… если ты обещаешь не пытаться пробраться через границу.
Жорж сказал мягко:
— Брат мой, нельзя заставлять любимых лгать.
— Жорж прав, — постановила Джен. — Никаких вынужденных обещаний. Давай, Мардж; я там уберу. Иен, ты только что вызвался помочь.
Следующие два часа я провела в комнате у компьютерного терминала, запоминая границу целиком, потом увеличивая до максимума и изучая отдельные части в деталях. Ни одна граница не может быть действительно плотной, даже с обтянутыми колючей проволокой стенами, которыми некоторые тоталитарные государства окружают своих подданных. Обычно лучшие пути находятся около охраняемых пропускных пунктов — часто в таких местах бывают натоптанные тропы контрабандистов. Но я не стала бы двигаться по известному маршруту.
В непосредственной близости было много пропускных пунктов: станция Эмерсон, Пайн-Крик, станция Саут, Гретна, Мейда и так далее. Я обратила внимание еще на реку Розо, но она, похоже, текла не в ту сторону — на север к Красной реке (карта была не очень четкая).
