Люкка скрипнул зубами и уставился на нее, кажется девушка совсем засмущалась.
– В общем, коль уж мне так повезло, и мы опять… э-э… встретились, некоторым образом… Ты помнишь, пока я тебе жизнь спасала и давала отоспаться у себя в квартире, приезжала мои родители? – Люк изогнул одну бровь в немом вопросе, плохо понимая, к чему клонит настырная Евгения. – В общем, мама заявила, что если я завтра не приведу тебя на обед для официального знакомства, то моей счастливой свободной жизни придет конец.
– Так и сказала?
Ему было абсолютно наплевать, что там у нее происходило с мамашей и со всем семейством, вместе взятым.
– Ага, – потрясла она волосами, и до него снова донесся приятный аромат духов с легкой примесью табака.
– Наври ей, что я куда-нибудь уехал.
– Наврала, – призналась она, – но мне ответили, что только твоя скорая смерть может избавить меня от проблем. Я, конечно, сказала… – Евгения зарделась и замялась. – Ну сказала, что в этой своей поездке ты скоропостижно скончался от приступа совести, но мне никто не поверил.
Неожиданно даже для самого себя Люк широко улыбнулся:
– А ведь у тебя почти получилось убить меня!
– Сейчас-то? – В глазах снова мелькнуло раскаяние. – Да я только права получила…
– Когда пыталась вылечить меня своей зеленой мазью, – хохотнул Люкка, перебивая очередной поток извинений. – Во сколько там твой обед?
– Так ты согласен? – не спросила – просияла она.
Девушка тут же отошла, вытаскивая из кармана телефон.
– Ты что делаешь? – изумился Люк, выглядывая.
– Фотографирую твой номер. – Евгения направила на номерной знак автомобиля круглый глазок фотокамеры мобильного. – Если ты решишь завтра испариться, то я запрошу твой номер в ГАИ и все равно найду тебя.
– Очень предусмотрительно.
– Слушай, а что у тебя номера европейские? Странные какие-то. – Она удовлетворенно разглядывала изображение на маленьком экране.
– Ну да. Европейские, – хмыкнул в ответ Люк.
Евгения
Мне жутко повезло! Наверное, повезло больше, чем счастливчику, выигравшему миллион долларов! Я встретила нахала, забравшегося ко мне в квартиру, и теперь моя привычная жизнь была спасена!
От тяжелого разговора с мамашей до сих пор сводило живот в жалобной судороге. Признаться, я пребывала в таком отчаянии, что накануне днем посетила модельное агентство подруги, надеясь нанять похожего на Люкку парня на роль горячего влюбленного Ромео. Но, к сожалению, все черноволосые высокие красавчики выглядели лишь жалкими копиями рядом с тем мужчиной. Тут я его самым решительным образом прокляла. Внешность Люкки оказалась огромной проблемой! Поэтому, когда наши автомобили едва не столкнулись на пустой центральной улице, то стало ясно, что мне на голову свалилось невероятное счастье. В порыве вдохновения я попросила Люкку сходить на пресловутый обед, чтобы хотя бы как-то отсрочить мое возращение в родительский дом. В конце концов, должна же у подлеца быть хотя бы капля благодарности за спасенную жизнь?
К середине дня я извелась и решила, что он меня обманул, но в назначенное время к подъезду плавно подъехал черный блестящий автомобиль, который едва не протаранил меня ночью. От облегчения у меня выступили слезы благодарности.
Собственно, все добрые чувства быстро испарились, когда, цокая высоченными и неудобными каблуками, в скромном платье, приличествующем случаю, я подошла к автомобилю, сжимая в руках сумочку. Мой кавалер даже не сдвинулся с места. Открывая дверь, я поломала ноготь и неловко шлепнулась на сиденье, застряв каблуком в решетке для сточных вод.
– Добрый вечер! – обворожительно улыбнулся Люкка.
На нем был светло-бежевый джемпер из тончайшего кашемира. На запястье, опутанном тонким шнурком, болтался круглый медальон.
– Привет, – буркнула я недовольно, поправляя сдернутый ремешок на босоножке, и тут заметила внимательный взгляд Люкки, с полуулыбкой изучавшего мою тонкую бледную лодыжку.
Я кашлянула, поспешно опустив ногу, и почувствовала себя крайне неуютно.
– Я купил твоей матери цветы, – кивнул он, нажимая на кнопку зажигания.
Автомобиль довольно заурчал.
На заднем сиденье величаво возлежал огромный букет роз с темно-бордовыми тугими бутонами, испещренными тонкими розоватыми жилками, похожими на вены. В салоне действительно сильно пахло цветами.
– Очень галантно, – поперхнулась я, представляя довольное мамино лицо, неподвижное от уколов «сыворотки вечной молодости», а потом призналась: – Никогда таких роз не видела.
Весь путь до дома родителей мы провели в напряженном молчании. Люкка несся как сумасшедший, а я только втягивала голову в плечи, когда слышала визгливые сигналы очередного подрезанного автомобиля. Не спуская взгляда с дороги, я нащупала ремень безопасности и поспешно пристегнулась, сильно пожалев, что не договорилась встретиться со своим визави где-нибудь на нейтральной территории поближе к родным пенатам. Нога сама собой искала педаль тормоза и даже периодически пыталась надавить на воздух.
Когда мама открыла дверь, то выражение ее лица превзошло мои даже самые смелые ожидания. От шока, перемешенного с недоверием, у мамаши ожили все мышцы лица, напрочь убитые ботоксом.
– Женечка?! – только и смогла пролепетать она, вперив взгляд в чуть усмехавшегося Люкку.
С первых слов того памятного телефонного разговора она заявила, что мой знакомый в набедренной повязке – это развлечение на одну ночь. Посему мама поняла, что я встала на такую скользкую дорожку, по которой можно двигаться только стремительно вниз и только на горных лыжах. Далее по тексту шли отсутствие ответственности, лень и безразличие. В глубине души я прекрасно понимала, что мама права по всем пунктам, а потому мне становилось особенно стыдно и паршиво.
– Привет! – буркнула я.
Надо отдать должное, Люкка прекрасно исполнял роль моего возлюбленного.
– Маргарита Федоровна? – Он прямо с порога пихнул в руки мамаше такой огромный букет, что та едва не уронила цветы, и, положив горячие ладони мне на плечи, подтолкнул в светлую прихожую с высокими потолками и хрустальной люстрой с сотней прозрачных висюлек.
– Как только… – Он запнулся и после паузы, словно раздумывая, как назвать меня, продолжил: – Ева попросила меня приехать, я сорвался с работы и вернулся в город.
Имя Ева звучало так же пошло, как Женечка. Наверное, мое лицо вытянулось сильнее, чем у мамаши.
Врал он, надо признать, вдохновенно. Я стояла как последняя дура, натянуто улыбалась и следила за тем, как мама меняется, словно выбирая линию поведения и останавливаясь на нежном снисходительном отношении умудренной жизнью дамы. Похоже, бархатный голос и внешняя красота Люкки покорили ее, как в шестьдесят первом году первая советская ракета космос.
– Я и не думал, что наша неожиданная встреча может как-то вас с Олегом Германовичем расстроить. – Люкка пожал пухлую папину руку, испачканную в чернилах.
Отец не признавал компьютеры и писал свои разгромные рецензии только от руки, после чего мама, нацепив на нос очки, перепечатывала их двумя пальцами на старой печатной машинке.
– Расстроить? – Мамаша округлила глаза. – Да что вы! Мы с Олегом Германовичем просто немного, – она судорожно подбирала подходящее слово, – удивились.
– Она сказала, что закроет меня дома до конца моей жизни и отнимет кредитку, – без зазрения совести громко пожаловалась я Люкке, как будто тот мог быстренько переубедить родителей не предпринимать подобные решительные меры.
Ужин, как ни странно, прошел гладко. Люкка с чарующей улыбкой отвечал на все мамашины вопросы,
