легкое беспокойство. Внутренний голос подсказывал ему, что, скорее всего, «гости» дожидались его в гостиной, развалившись на диванах и попивая лучший коньяк, принесенный всего пару недель назад из Индустриала.
Собственно, он не ошибся. Выйдя из лифта в огромный холл, Люк увидел у своей двери двух замерших охранников, безучастных и немых, и тут же узнал в них телохранителей Оскара.
Что за неудачная неделя?! Что за паршивый день?!
Отчего-то злость на собственное невезение приобрела иное направление. В голове вспыхнул образ маленького личика Евгении, как-то смущенно отсылающей его восвояси.
Ни одна женщина. Ни разу в жизни. Не отказывала ему.
Он же знал, что его красивая физиономия буквально завораживала их, гипнотизировала и заставляла сдаться по первому щелчку пальцев. Люкка прекрасно видел, что происходило с Евгенией на родительской кухне. Слышал бешеный стук ее сердца, видел подрагивающую жилку на шее, нервный румянец, когда он называл ее Евой. Она попалась, как ребенок…
Какого же тогда ляда?!
Вместо приятного вечера ему придется встречаться с отцом Семьи.
Оскар действительно сидел на диване, закинув ногу на ногу, и смотрел старое видение. В пустой огромной квартире громкий звук разносился злобным эхом. По горизонтальному большому экрану, стоявшему посреди комнаты, между крошечных, выглядевших почти настоящими деревьев носились разноцветные трехмерные фигурки людей. Когда сигнал сбивался, то они подергивались рябью, их ноги и руки расползались в разные стороны.
– Люк, это видение просто умора! – Оскар, не глядя на мужчину, ткнул пальцем в сторону метавшихся человечков и осклабился.
– Здравствуй, Оскар. – Люк застыл в дверях, скрестив руки на груди.
– Ты не весел, друг мой? – Глава Семьи нажал на красную кнопку на длинном пульте. Экран вспыхнул и погас, разноцветные человечки исчезли.
– Не до веселья, – скрипнув зубами, согласился Люк.
На скуластом лице заходили желваки, глаза прищурились.
Из кухни, жуя большой бутерброд, вышел щупленький мужчина с коротким ежиком на голове. Нижняя челюсть с острым подбородком, не останавливаясь, перемалывала, как жернова, толстый кусок хлеба с сыром.
– Здорово, Люк, – прохрипел он.
– Здравствуй, Петр, – спокойно отозвался Люк, стараясь не выказывать своего раздражения по поводу прожорливого гостя, смолотившего деликатесы из холодильника. От трижды похороненного Петра, как всегда, пахло резким одеколоном, и этот запах намертво привязался к Люку, казалось, им провоняла вся квартира.
– У меня есть работа. – Оскар изучал Люка холодным взглядом.
– Я больше не работаю, Оскар. – Люкка пожал плечами, хотя он прекрасно знал, что отцу Семейства не отказывают.
– С каких пор? – вклинился в диалог Петр.
– С сегодняшнего дня. Думаю, о моем приговоре ты уже слышал, Оскар. Один неверный шаг – и мне конец. Они меня найдут даже в Индустриале.
– Люк, – Оскар поцокал языком, – ты знаешь, я отношусь к тебе как к сыну…
– Не смеши меня, – перебил его Люк, сморщившись, – ты платишь мне за услуги. С сегодняшнего дня я больше не буду работать твоим перевозчиком. Думаю, тебе нужно поискать нового курьера.
– Последний раз, – хищно улыбнулся Оскар. – Я понимаю твою обеспокоенность, сынок. Но здесь действительно ничего криминального. Просто отвезти в Индустриал к Руте глупую мелочь.
– Где Рута находится?
– О моя милая женушка отдыхает на морском побережье, – хитро блеснул глазами Оскар.
Люк прикинул. Чтобы переместиться на побережье во второй параллели, нужно было отмахать приблизительно девятьсот километров на юг здесь, только так он смог бы попасть в нужную точку. Похоже, Оскар не самым изящным способом пытался избавиться от него на несколько дней. Оставалось непонятным, для чего.
– Хорошо, – кивнул Люк, понимая, что идти на открытый конфликт в его положении равносильно смертному приговору. – Последний раз, и он обойдется по двойной стоимости.
– Спасибо, сынок. Кредиты что? Чепуха! – Оскар сжал его в объятиях и похлопал по спине. – Послезавтра Карина привезет эту вещь ко мне, вот и тронешься в дорогу. Не торопись особенно, не гони в пути. Не стоит
Люк быстро отстранился, услышав в словах старика вполне определенную угрозу.
Оскар суетливо засобирался на выход, для чего-то хлопая себя по карманам. Петр, дожевывая последний кусок, молча направился вслед за хозяином, как преданный пес.
– Послушай, Люкка! – Как будто случайно Оскар помедлил, собираясь выйти в коридор. – Та вещь, что ты мне показывал, эта стрелка еще у тебя?
– Нет, – коротко соврал Люк, не моргнув глазом. – Я избавился от нее. В моем положении не стоит искать новых приключений.
– Очень мудро, сынок. Очень мудро, – одобрил Оскар.
Петр с подхалимажем открыл для него дверь, шутливо откозыряв, старик убрался из квартиры.
Они вышли в длинный коридор, освещенный богатыми ночниками и устланный ковровой дорожкой, как в хорошей дорогой гостинице. Морщинистое округлое лицо Оскара моментально растеряло добродушный вид.
– Следи за ним, – коротко приказал он Петру, не отстававшему ни на шаг. – Он должен уехать из города, пока не наломал дров. Семье не нужны лишние осложнения из-за этого гребаного ангела мщения. Пока он здесь, не спускай с него глаз. Я же вижу, он что-то задумал…
Анатоль
С каждым днем становилось все хуже и хуже. С каждым днем Анатоль все больше сходил с ума. Маятник, просто двадцатитрехлетний мальчишка, сбегал от него со скоростью дрессированного таракана. Он прятался под плинтусами, окапывался в норках, обманывал. Анатоль бросил все лучшие кадры отдела на поиски беглеца, но все их усилия заканчивались нулевым результатом. Пока мальчишка находился рядом с энергетическими резервуарами, его способность становилась худшим врагом хранителей.
Анатоль с тоской посмотрел на дату, отраженную на циферблате больших круглых часов, окольцовывавших запястье. Время убывало в геометрической прогрессии. Скоро третий мир должен был начать свое существование, а у них не осталось ни магнита, прорубавшего ворота, ни маятника, способного почувствовать точное место. Альберт орал с утра до ночи и доводил своего секретаря до нервной икоты. В коридорах конторы совсем перестали шутить и смеяться. Все старались побыстрее прошмыгнуть на рабочие места, а оперативники срочно отбыли на специальные задания, хотя всего неделю назад новая помощница Анатоля, Грета, ходила за ними хвостом и умоляла забрать папки для изучения «дел».
Анатоль сидел в машине, слушая, как бесконечный дождь барабанит по брезентовой крыше кабриолета. Говорили, что сейчас в Индустриале конец лета. Тепло и сухо, море свободной энергии и солнца. В их мире преобладали сырость, серость и постоянная борьба за энергетические крохи. А ему в этом году опять не дали разрешение посетить вторую параллель, чтобы отвезти туда его маленькую девочку.
Мужчина потер о рукав ловец энергии – свой отдал дочери, пришлось вытащить из шкатулки ловец умершей жены с крупным прозрачным хрусталем. Омерзительная вещь и накапливала энергию отвратительно. Беленький дом Анатоля, окруженный осенним садом, мок под низкими дождливыми облаками. В окнах горел желтый свет, на крыльце под крышей свернулась полосатая соседская кошка, которую нянька дочери подкармливала втихомолку.
Он так и представил узкое недовольное лицо женщины с поджатыми губами, всегда державшейся от его белокурой малышки на расстоянии вытянутой руки. Маленькая принцесса Анатоля носила в себе редкую болезнь – она не могла ловить свободную энергию, только отбирала и впитывала, как губка, у окружающих людей. Врач назвал болезнь «энергетическим вампиризмом» и сказал, что дальше будет только хуже.
Домой страшно не хотелось идти, но он заставил себя заглушить мотор, подхватил кожаную папку и,
