не трогал.
Я улыбнулась.
— А говорил, что у Владыки нет чувства юмора.
Воллэн нахмурился.
— Это была не самая удачная шутка, Нарин. Он стрелял в них отравленными стрелами, и если бы не оперативная помощь лекарей, не известно, были бы сейчас живы эти эмпаты.
— А с головой у вашего правителя всё в порядке? — Вол прав, слишком жестокая месть за детское оскорбление.
— В порядке. Просто все потомки династии Тэр ашт’ Сэйн всегда были себе на уме. Даже я не могу знать, чего ожидать от Дорриэна. То же самое касается и Эдель, хоть она лишь наполовину принадлежит к этому роду.
— Что же было потом? — я разлила чай в кружки и подала одну эмпату. Ночью стало ещё холоднее, и горячий напиток был как раз кстати.
— Потом я уехал учиться в Неаль в военную академию и редко появлялся в Драгонии. После ещё тридцать лет проучился в геллионской школе магии. А вернувшись в Эсферон, не узнал в прекрасной молодой девушке ту непослушную курносую малышку, которой она была.
— Разве Дорриэн и Эдель не должны были учиться как и все?
— Наследники королевского рода учатся дома. Обучают их лучшие учителя Астена, Нельвии и Долины Звёзд. По настоянию Дора, Эдель тоже получила образование. Несколько раз она даже победила меня на тренировках. О Доре я вообще молчу. С ним согласится сражаться разве что самоубийца.
— И ваши отношения с Владыкой остались прежними после долгой разлуки?
Вампир улыбнулся.
— По началу было сложно найти общий язык в некоторых вопросах. И он, и я сильно изменились. Если раньше Дорриэн был для меня просто другом, то теперь превратился в будущего Владыку Драгонии.
— А Эдель?
Было видно, что разговор о девушке давался эмпату с трудом.
— Мы, как и прежде часто общались. Много гуляли, уже вдвоём без Дора, так как Шерэтт постоянно заставлял его присутствовать на советах или принимать гостей. Мы и не заметили, как полюбили друг друга. Вскоре я сделал Эдель предложение, и она согласилась. Дор не был против нашего союза, а Шеррэту было плевать. Он просто не обращал внимания на дочь.
— Эдель знала, что папочка убил её мать и хотел уничтожить её саму?
— Нет. Дорриэн запретил говорить солдатам, присутствующим при ссоре с Шеррэтом. А я и так собирался молчать. Мне незачем было заставлять Эдель страдать.
— Но вы с ней не поженились…
Эмпат прикрыл глаза.
— Она сбежала ночью накануне нашей свадьбы, а я стоял возле алтаря, как дурак, и не мог понять, почему она со мной так поступила. После её бегства прошло уже пять лет. Некоторое время Дор разыскивал Эдель, но тщетно. Она словно растворилась в воздухе. Эдель была неплохо натренирована и могла водить нас за нос. Спустя три года Дорриэн прекратил поиски.
— Не долго же вы её искали! Вот если бы у меня пропала горячо любимая сестрёнка, я бы никогда не прекратила её искать.
— Если эмпатия сумела прятаться три года, то за это время одни боги знают, куда её могло занести. За Астеном начинается пустыня, а что дальше — никому не ведано. Мы думали, что Эдель отправилась осваивать новые земли — это вполне в её духе.
— И ты так и не понял, почему она сбежала?
Эмпат горько усмехнулся.
— Нет. Знаю только, что накануне нашей свадьбы у неё состоялся разговор с Шеррэтом. Как сказал видевший её часовой, Эдель вылетела из кабинета отца со слезами на глазах. Я пытался поговорить с Владыкой, но он отказывал мне в аудиенции. А Дора заставил срочно ехать в Неаль знакомиться с будущей невестой.
Через две недели Шеррэт уехал в Геллион, где его и убили. А я так и не узнал, что Владыка ей сказал.
Вспомнив о ночном сражении, я поинтересовалась:
— Вол, а что за магию использовала Эдель против демониц? Искры давали просто потрясающие результаты. Мои кинжалы были бесполезны, а Эдель стирала их с лица земли в прямом смысле слова.
Эмпат потрепал меня по голове.
— Нарин, Нарин. Как же мало ты знаешь о нашем мире, в частности об эмпатах. Это были не искры, а дар Эдель — аринерия.
Что за ерунда?!
— Прости, как ты сказал?
— Аринерия. Не знаю, известно ли тебе, но все потомки Эрота, неважно чистокровные они эмпаты или полукровки, обладают врождёнными способностями. У всех они разные. Но эти дары направлены только на разрушение. Многие считают их противоестественными, в том числе Эдель и Дорриэн. А вот Шеррэт гордился своим даром. Он мог телепатически подчинять себе диких зверей и некоторых демонов. А Эдель, когда выплёскивает негативные эмоции, уничтожает всё живое и неживое. Она ненавидит свой дар, как и магию в целом, полагая, что никто не в праве обладать способностями, способными нанести вред другому. Я с ней согласен. Мы, эмпаты, должны помогать и созидать, а не разрушать. Поэтому я так не люблю забирать энергию у людей.
— Но она всё же воспользовалась своим даром…
— А что ей оставалось делать? Смотреть, как эти чудовища убивают тебя?
Только сейчас я осознала в полной мере, насколько благодарна этой девушке. Если бы не Эдель, меня бы сейчас здесь не было.
— А какой дар у Владыки?
— Не скажу. Сама у него спросишь. А если выведешь, то сможешь и почувствовать… на себе.
Я поёжилась. Каким бы даром не обладал этот эмпат, не хотела бы я испытать его на своей шкуре.
Мы поболтали ещё немного, и я пошла досыпать. А Вол отправился будить Лориэна щекоткой, чтобы тот сменил его. По-другому до принца не добудиться.
Следующий день оказался ничем не легче предыдущего. Было очень холодно, а унылые пейзажи ещё больше вгоняли меня в тоску и меланхолию. К тому же я постоянно боролась со сном. Несколько раз мы делали привалы, чтобы подкрепиться и дать отдохнуть лошадям. На бедных животных нельзя было смотреть без слёз. Тощие, замученные, уставшие, казалось, они вот-вот упадут. Один Феня чувствовал себя прекрасно, сидя на голове у кобылы.
К концу третьего дня мы подъехали к границам Тёмного Королевства. Нас встречал сторожевой патруль из шести солдат.
— Привет, Воллэн. Как съездил?
Наш эмпат спешился и подошёл к темноволосому парню. Поприветствовав солдат, он объяснил им, что с ним едет посол Нельвии вместе со свитой.
— Неужели королева отпустила единственного сына в Драгонию посланником? Не боится, что он может не вернуться? — вампиры весело расхохотались. — И чем же этот щенок сможет помочь Нельвии?
Я посмотрела на Лора. Парень покраснел и сжал поводья. Пришлось вмешаться.
— Думаю, сначала он поможет вам заткнуться, — я спрыгнула с лошади и подошла к Волу.
— Вол, это она нам? — удивлённо спросил черноволосый.
— Нет, пролетающей мимо бабочке!
Воллэн дёрнул меня за край плаща. Куда там! Я вошла во вкус и пока не поставлю этого выскочку на место, не успокоюсь.
— Да как ты смеешь, наглая дрянь!
