Пустота звала к себе, как избавление от мук. Невероятным усилием, Мэк не дал себе погрузиться в ничто. Помог внутренний настрой на борьбу. Он должен победить.
— Старший лейтенант, — обратился Атанас к дознавателю, — прочитайте это.
Капитан развернул дисплей. Дознаватель отвел микрофон ото рта и посмотрел на экран.
— Попробуйте через Карвалу.
— Понял, капитан.
Дознаватель привел микрофон в прежнее положение и задал следующий вопрос:
— Ты имел разногласия с Маонго?
— Да.
— Ты дрался с ним?
— Да.
— И ты избил его?
— Да.
— Когда ты дрался с Маонго, ты знал, что он внедрен в бригаду?
— Нет.
— А когда ты узнал это?
— Только что.
— То есть, ты отрицаешь, что знал кем на самом деле является Маонго?
— Верно.
— Зачем в твою штольню зашел бригадир Хатан?
— Не знаю, наверно, с целью проверки.
— Хатан утверждает, что зашел проверить, почему из штольни очень долго не появляется гравиплатформы.
— Верно. Ньюмен пошел за новой пьезогорелкой и погрузка остановилась.
— Кто такой Ньюмен?
— Мой напарник.
— Врешь! Все это было спланировано тобой и Хатаном. Вы знали нынешний облик офицера Карвалы и что он и есть Маонго. Вы спланировали его убийство. За одно убили сержанта и напарника, как свидетелей.
— Все это голые домыслы.
— Бесполезно отпираться. Расскажи, куда вы дели тела?
— Мы никого не убивали.
Дознаватель нажал что-то на пульте. Тело Мэка затряслось в судорогах, из его горла послышался хрип.
После применения болевого воздействия, Мэк смог продолжить отвечать лишь через несколько долгих, болезненных минут. Ему казалось, что глаза повылетали из орбит, а в голове работает гигантская кузня, однако, сконцентрировав с огромным усилием волю, он сосредоточился на происходящем.
— Куда вы дели тела?
— Мы никого не убивали. Я не стал бы сговариваться с Хатаном.
— Почему?
— Я его ненавижу.
— У меня есть свидетельства, что у тебя с ним теплые взаимоотношения.
— Внешне. Я ему не доверяю и ненавижу.
— Почему?
— В прошлом он избил меня.
— Он многих избивал.
— Я такого не прощаю.
— Хатан говорит, что вы любовники.
— Он такого не мог сказать.
— У меня есть запись его допроса.
— Она сфальсифицирована.
— Она подлинная.
— Не получится, ублюдок! Скорее ты моя любовница, нежели Хатан и я педерасты!
Дознаватель пришел в бешенство. Его пальцы заплясали по пульту.
Тело допрашиваемого разорвалось на части, изо рта пошла пена, из носа кровь. Кровь выступила по краям всех зажимов стула. Яростные волны боли искривили лицо, сотрясли его тело и душу.
— Довольно, ты убьешь его. — Приказал Атанас.
Дознаватель с явным разочарованием прекратил пытку, меча маты сквозь зубы.
— Что показали датчики?
— Субъект не лгал. Эмоциональный фон адекватен ответам. Не зафиксировано внутренних противоречий. Могу расшифровать и перекинуть данные на понятный язык и подробно.
— Давай. — Согласился Атанас, хотя поверил, что Мэк не врал. При допросе с пристрастием почти невозможно соврать. А при том, что устроил допрашиваемому старлей, подобное казалось просто невозможным. Психозапись понадобится ему для рапорта. Возможно, понадобиться.
Если дознание зайдет в тупик, к делу подключатся люди из внутренней безопасности БН. А их следователи могут обвинить капитана и его подчиненных в некомпетентности.
Атанас не исключал, что где-то мог допустить ошибку, поэтому, он уже решил дальнейшую судьбу Мэка, Хатана и некоторых других подозреваемых — их ждет черный легион.
ГЛАВА 9
Призрак «Угенблит» нес патрулирование по обычному маршруту в юкеонском секторе. Курс корабля пролегал вдали от оживленных межзвездных трасс, до ближайшей системы было несколько световых лет.
Командир «Угенблита» капитан второго ранга Эрбер отдыхал в своей каюте, играя в трехмерные шахматы с компьютером. Игра шла с переменным успехом, Эрбер был матерым игроком, но тягаться с компьютером мог далеко не каждый.
Настойчивый сигнал внутренней связи оторвал его от обдумывания следующего хода. Капитан включил монитор, на котором возникло изображение вахтенного офицера связи.
— Командир, срочная шифрограмма из штаба, — доложил связист.
— Сейчас буду.
Эрбер отключился и занес партию в шахматы в память компьютеру.
Капитанская каюта сияла безукоризненным порядком, которого ее хозяин придерживался, сколько он себя помнил. Здесь не было ни одной лишней вещи, лишь то, что касалось службы и спартанского досуга. Эрбер был фанатом порядка и требовал того же от подчиненных и потому, его корабль и экипаж были на хорошем счету у командования.
Вскрыв шкаф для одежды, он вытащил китель и перед зеркалом одев его, внимательно проверил все детали внешнего вида и поправил орденскую планку. Надев фуражку и поправив ее, как того требовалось по уставу, капитан остался доволен собой. Если требуешь от подчиненных, то в первую очередь требуй от себя и подавай пример — так гласило одно из правил командира.
На капитанском мостике его уже ожидал вахтенный офицер связи, который вручил капитану силовой диск с записью шифрограммы.
— Вы свободны.
