– Немножко поскользнулся, – ответил Павлик. А он совсем не поскользнулся – его ударило током, только стыдно было сказать об этом матери, да еще Павлик боялся, что мать вообще запретит ему заниматься этим делом и довести его до конца. А какого конца – он и сам уже не знал. Одно только он догадался сделать – выкрутить пробки, чтобы совсем выключить ток. Затем начал разбирать патрон дальше.
Тут он почувствовал, что его покидает последняя надежда. Если бы еще спокойно все это делать, без спеху и без ответственности, тогда, может быть, он и разобрался бы в этой технике. А так, пожалуй, ничего не выйдет.
Он бросил работу и побежал к Андрею. – Ты знаешь, как устроен патрон для электрической лампочки и как его проверить? – запыхавшись, спросил Павлик.
– Нет, – ответил Андрей.
– Все равно, бежим ко мне, помоги! По дороге захватим еще Яшу.
Яша сказал, что разбирать патрон ему приходилось, но так себе, ради забавы, а как проверить и исправить его – он не знает.
– Но все равно мы обязаны это сделать! – решительно заявил он.
– А тем временем вернулся домой отец Павлика. Приближались сумерки. Отец хотел было зажечь лампочку своей комнате, но… теперь и она уже не загорелась.
– Что это? – встревожился он. – Уж не испортилось ли снова?
– Да вот сначала только одна лампочка в столовой не горела, – ответила мать. – А Павлик захотел сам исправить ее и, как видно, все испортил.
– Я ему дам! – разозлился отец. – Вот сорванец!
– И я говорила ему: не лезь, говорю, надо вызвать монтера. А он, смотри, что наделал.
Когда Павлик с товарищами подходил к дому, там ожидала его большая буря. Но от первого удара грома его спасли два громоотвода, Яша и Андрей: отец не захотел воевать в их присутствии.
А за это время Павлик успел вспомнить, что пробки выкручены, и вкрутил их снова.
Лучи света сразу погасили гнев родителей, и гроза окончилась всего лишь категорическим приказом:
– Завтра вызовешь монтера, а сам и не думай трогать электричество, а то…
Это 'то' было сказано так грозно и выразительно, что даже громоотводы испугались. Ребята остались в темной столовой и начали совещаться.
Положение создалось очень критическое. Во-первых, в темноте невозможно было ничего делать; во- вторых, это было запрещено; в-третьих, завтра мог прийти монтер и сорвать все дело.
– Это будет большим прорывом на нашем фронте, – грустно проговорил Яша.
– Этого ни в коем случае допустить нельзя! – крикнул Андрей.
– Остается только одно, – сказал Павлик, – рискнуть и сделать нелегально. Отец приходит в пятом часу, а мы свободны от половины второго,
– А как мать?
– Маму мы как-нибудь задобрим. К тому же, она будет занята своими делами.
– А что если не удастся? – проговорил Яша.
– Ну, тогда мне придется пострадать, – усмехнулся Павлик.
– Дело наше важное, за него стоит и пострадать, – утешил Андрей.
– Слушайте! – вскочил Яша. – У меня есть лишний патрон. Пойдем ко мне и как следует его изучим. Тогда завтра мигом справимся.
– Правильно! Бежим сейчас же! – обрадовались ребята.
Назавтра товарищи пришли к Павлику с книгами, будто заниматься, и разместились за столом.
– Придет ли монтер? – спросила мать.
– Не знаю… Может, сегодня не будет… Я…- начал бормотать Павлик, но на его счастье на кухне 'побежала' кастрюля, и мать бросилась спасать ее.
Теперь уже ребятам хватило и пяти минут, чтобы убедиться, что патрон в исправности, и за это время собрать его.
Но положение от этого нисколько не улучшилось: лампочка все равно не горела.
Тревога охватила ребят. Это же скандал, если они провалятся! Это же позор для всего ТВТ!
– Надо осмотреть всю линию от счетчика до лампочки, – горячился Андрей. – Где-то что-то должно же быть! И когда они пошли по линии, то в коридоре действительно напали на что-то: это была распределительная коробка, откуда расходились два провода. – Больше нигде не может быть, как тут, – решили ребята.
Мать заметила, что они шныряют около коробки и недовольно буркнула:
– Снова хотите испортить, мастера? Нет, лучше уже не трогайте.
– Да нет, мы так себе, – начал уговаривать Павлик. – Мы только хотим поглядеть, а трогать не будем.
И, воспользовавшись моментом, они добрались до коробки. Там они увидели, что кончик одного провода на волосинку высунулся из гнезда.
– Они всунули назад конец провода – и лампочка загорелась.
– О! – крикнули все три мальчика вместе, как в подобных случаях кричат все люди на свете.
Павлик позвал мать, церемонно раскланялся, развел руками и сказал:
– Пожалуйста, мадам, – ремонт сделан!
Мать посмотрела, и теплая улыбка осветила ее лицо.
– Вот вы какие! – сказала она. – Никогда не думала. Если бы всегда так было…
– Теперь уже всегда так будет! – ответил Яша. – На то есть ТВТ.
– Что? – переспросила мать.
– Товарищество воинствующих техников, – объяснил Андрей.
– Все воинствующие да воинствующие, – проговорила мать. – Да уж пусть себе и так, лишь бы хорошо было. Когда они остались одни, Яша спросил Павлика:
– А как это тебя стукнуло, если лампочка не горела? Току же не было.
– Правда! – проговорил Павлик. – Как это могло случиться?
– А может, тебе показалось? – обратился к нему Андрей.
– Где там показалось! – ответил Павлик. – Так долбануло, аж полетел.
Вот загадка! Думали, думали и догадались только тогда, когда Павлик случайно вспомнил, что эта лампочка и раньше несколько раз гасла и сама зажигалась. Значит, тот кончик провода, может, от сотрясения сам прикасался к другому проводу, то снова отсоединялся. И Павлик попал как раз в тот момент, когда получился контакт. Ребятам даже легче стало, когда они разгадали эту загадку.
Назавтра наша тройка долго рассказывала своим товарищам, в каком переплете они очутились и как спасли честь ТВТ.
– Запиши мне восемь очков! – подошел к Яше Боря Цыбук.
– Восемь?! – удивились все.
– Да, восемь. Первое – я склеил разбитую кружку. Второе – исправил пряжку в ремне. Третье – прибил в заборе дощечку. Четвертое – отремонтировал табуретку. Пятое – починил вешалку для одежды. Шестое – забил гвоздь в стенку. Седьмое – подклеил к 'Естествознанию'? твердую обложку. Восьмое сделал пробойчик вон у этой форточки. Ну, что? – с видом победителя взглянул на всех Боря.
– Ну, братец, – сказал Яша, – ты столько мелочей наберешь, что на одного тебя тетради не хватит.
– Мелочи? – возмутился Цыбук.- А ты же сам говорил, что по закону каждая мелочь считается!
– Тихо, тихо, успокойся! – засмеялся Яша. – Гони сколько хочешь. Когда будет слишком много, будем отмечать крестиками.
Остальные друзья имели также немало 'очков'. Стась набрал четыре, Клава – два, Леня – шесть, Соня – три, и так далее. Только Нина имела одно очко, но оно было интереснее всех.
У них испортился примус. Ничего с ним не случилось, ничего не сломалось, но из него все время 'выходил дух'. И выходил так медленно, что никак нельзя было разгадать – откуда.
Наконец, когда Толи дома не было, мать вылила из примуса керосин и приказала Нине отнести его к
