Она оцепенела от ужаса, когда почувствовала, как рот Камиля с силой прижался к ее затылку, и осознала, что означают его движения – он снимал свои широкие шаровары.
Воспользовавшись моментом, Валентина вырвалась, когда мусульманин приподнялся, чтобы сбросить одежду. Ловкая, как кошка, она вскочила на ноги, не обращая внимания на свою наготу.
Камиль движением руки отверг вмешательство приятеля и приготовился к нападению. Он кружил вокруг Валентины, словно волк, высматривающий добычу. Темная кожа блестела от пота, а черные волосы на теле поднялись, как у кота, которого погладили против шерсти.
Растопырив руки и согнув в коленях ноги, Камиль приближался, сокращая расстояние между собой и своей жертвой. Испуганная до потери сознания, Валентина стояла неподвижно, чувствуя себя кроликом, преследуемым собаками.
– Осторожнее, Камиль! У нее взгляд загнанного животного, и когти, того и гляди, вонзятся тебе в кожу.
Пренебрегая советом друга, Камиль подходил все ближе.
– Отчаяние девственницы, а? – недовольно проворчал он.
– Она больше не девственница, об этом я позаботился с большим удовольствием, – засмеялся другой воин.
– Женщина может быть девственницей по-разному, – заметил Камиль, не спуская пронзительного взгляда с Валентины и упиваясь ее красотой.
Девушке не удалось разгадать значение его слов. Он прыгнул на нее, сшиб с ног и повалил на пол. Сила толчка оглушила ее. Размахнувшись, насильник нанес ей удар по голове.
Отплевываясь и ворча, Камиль выражал свое недовольство, снова переворачивая ее на живот. Он крепко удерживал девушку одной рукой, а другой ощупывал ее тело, находя удовольствие в тщетном сопротивлении жертвы и пожирая глазами роскошную фигуру красавицы.
Напрягая мускулы, Валентина не поддавалась его пальцам, когда он начал больно щипать ягодицы, раздвигая их. Хриплый отчаянный стон вырвался у нее из груди – намерения Камиля стали ей ясны.
Насильник яростно приподнял ее и с силой вошел в плоть, пронзив и вызвав невыразимую боль в своей жестокой попытке содомского греха. Тело девушки засопротивлялось, мускулы напряглись изо всех сил, когда он вошел в нее, не подготовив к проникновению. Валентина кричала от боли и ужаса, чувствуя, как он заполняет ее. Жгучая мука сотрясала ей тело, пока он терзал ее плоть, погружаясь все глубже и глубже.
Продолжая кричать, не в состоянии даже плакать от ужаса, девушка почувствовала, как струя горячей влаги изливается в нее – мучитель исходил безумной похотью.
Прошла целая вечность, прежде чем насильник отпустил свою жертву. Валентина упала к его ногам, захлебываясь от рыданий. Камиль же поднялся и стал приводить в порядок свою одежду. Он разговаривал со своим приятелем, но их слова терялись для девушки в мучительной боли, терзавшей тело. Смех и веселые возгласы затихали и отдалялись.
Когда Валентина пришла в себя, то поняла, что оба насильника стоят у задней стенки шатра, утоляя жажду питьевой водой из кувшина. Низкие мужские голоса заставили ее встряхнуться, из глубин существа поднялось пока еще не вполне осознанное яростное желание наказать их, высечь, убить за то, что они с ней сделали. Жажда мести заставила позабыть о телесных страданиях.
Валентина с трудом встала на ноги и сняла с тюфяка одеяло, чтобы прикрыть наготу. Сердце окаменело в груди, глаза горели безумством. Ею владела единственная мысль – о мести.
Взгляд девушки упал на кухонный нож Розалан, и прежде чем Валентина осознала, что делает, пальцы уже крепко сжимали рукоять ножа.
– Мерзавцы! Собаки! – вскричала она, бросаясь к мужчинам.
Тот воин, что был повыше, оказался проворнее и схватил ее за запястье, выбив оружие из руки. Нож упал на пол. Лезвие поблескивало в темноте шатра, и Валентина в исступлении бросилась нашаривать нож.
Камиль упал на нее и коленями уперся ей в грудь, лишив возможности дышать. Его руки сомкнулись на горле Валентины и сжимались все сильнее, пока она не почувствовала, что легкие вот-вот разорвутся и смерть наступит неминуемо.
Вдруг пальцы воина разжались, а его самого отшвырнули от девушки, и Валентина смогла вдохнуть воздух.
– Она сумасшедшая! Она убьет нас! – услышала девушка, как Камиль выговаривает своему другу. – Почему ты остановил меня?
– Мне ни к чему кара Малика эн-Насра, Камиль! Многие видели, как мы входили в этот шатер и, уж конечно, слышали, что здесь происходило. Оставь ее!
Камиль поднялся, но, выходя из шатра вслед за другом, хорошо нацеленным ударом пнул Валентину под ребра, заставив хватать ртом воздух и корчиться от боли на песчаном полу.
Снова оставшись в одиночестве, девушка дотащилась до тюфяка и упала на него, обливаясь слезами стыда и отчаяния.
В таком состоянии и застала ее Розалан, вернувшись перед рассветом. Крепко обняв подругу, бедуинка прижала Валентину к себе и терпеливо выслушала рассказ, прерываемый всхлипываниями.
– Бедная голубка! Вспомни, что я тебе говорила! – Розалан уже накладывала одну смоченную холодной водой тряпку на опухшую и покрытую синяками шею Валентины, а другую на ее лоб. – Они взяли твое тело, но не душу! Ты все та же Валентина и всегда ею будешь.
Девушка подняла глаза, чтобы взглянуть на эту молодую бедуинку, столь великодушно заботившуюся о ней.
– Ты так мудра, Розалан, – хрипло прошептала она, говорить обычным голосом ей было трудно. – Я
