Господи, как он жаждал боя!
«Красный Лев» ожил, его орудия, извергающие огонь, разнесли бизань-мачту судна работорговцев, но с бака продолжали стрелять. По приказу Рэна «Черную Звезду» не потопили и не повредили ее корпус, ведь рабы находились в трюме.
Судно работорговцев произвело два выстрела по носу «Льва», срезав половину бушприта и шпиль. Два моряка погибли.
Рэн дал команду развернуться; флагман пошел по ветру и занял позицию перед барком, грозя протаранить его. «Лев», несмотря на свои внушительные размеры, отличался высокой скоростью и маневренностью. Да и его капитан умел творить чудеса. Рэн стоял у штурвала, и команда застыла от страха и восхищения, увидев, как ловко он провел корабль мимо неприятельского судна. На вираже лучшие бомбардиры «Красного Льва» дали залп по «Звезде». Не успел стихнуть грохот канонады, как Рэн приказал кренговать. Флагман подошел вплотную к борту «Звезды», вселив ужас во всех, кто находился на ней. Тьму осветили вспышки беспорядочной стрельбы с вражеского судна.
Рэн, стоя у поручней, наслаждался произведенным эффектом. Да, Фоти заслуживает вознаграждения за добытые сведения.
– Спустить флаг! – Рэну не пришлось повышать голос: неприятельское судно было рядом, на нем царила мертвая тишина.
Но оставшиеся в живых пираты не подчинились. Напротив, они попытались поднять парус, поставить его по ветру и уйти от «Красного Льва».
Рэнсом взмахнул рукой, и очередной залп разбил грот-мачту «Звезды».
– Я умею ждать, торговец невольниками, – крикнул он, когда стих грохот орудий.
– Наш капитан мертв. Сдаемся на милость победителя, – раздался звонкий юношеский голос.
Рэну понравился человек, появившийся на палубе барка в клубах дыма: его рубашка, пропитанная кровью, болталась на поникших плечах, но он смотрел на противника с таким достоинством и гордостью, будто имел в своем распоряжении весь британский флот. Затем раздался приказ спустить флаг. Доминго велел перебросить доски. Рэн перешел на захваченное судно и встал перед противником.
На вид ему было не больше двадцати. Рэн отказался принять его саблю.
– Вы храбро сражались, – сказал он. На палубе уже действовали матросы со «Льва»: они разоружали и брали в плен тех, кто еще стоял на ногах.
– Мы сражались бы лучше, будь это честный бой.
Глаза Рэна вспыхнули от гнева. Дерзкий щенок!
– Тот, кто продает чужие жизни, не должен рассчитывать на честность по отношению к себе, – бросил он, с презрением глядя на офицера. – Вы, наверное, и не предполагали, что придется расплачиваться за работорговлю?
Офицер нахмурился:
– А разве ты перехватываешь их не для себя?
Рэн, не ответив ему, распорядился:
– Надеть на него кандалы.
Глаза офицера округлились от удивления.
– Быть может, вид тюрьмы отрезвит вас.
Моряки схватили офицера за руки, но тот закричал:
– Это противозаконно! – Железные браслеты замкнулись на его запястьях и лодыжках.
Рэн знал, что нарушает закон чести, подвергая насилию первого помощника капитана на глазах команды, но все сомнения исчезли, когда матросы «Льва» открыли зарешеченный люк и помогли невольникам выбраться на палубу. От них отвратительно пахло, они пошатывались и звенели кандалами, у многих на теле виднелись рубцы от бича.
– Ваткинс! – Рядом с Рэном мгновенно появился рыжеволосый моряк. – Немедленно снимите с них кандалы!
Команда хорошо знала свою работу, но каждый раз в такой момент их капитан проявлял нетерпение. Когда всех невольников освободили, Ваткинс взглянул на Рэна и грустно покачал головой.
Это означало, что среди них не оказалось членов его экипажа.
Проклятие!
Рэн быстро подошел к люку и спустился вниз, в каюту капитана. Там дурно пахло, на полу валялись одежда и гнилые фрукты. С койки спрыгнула крыса. Рэн подошел к столу и отшвырнул перевернутые бутылки. Ему нужен был судовой журнал.
Неплохо бы узнать, что это за рабы и куда их везли.
– Рэн! – Доминго появился в дверях каюты.
– Сколько? – Рэн не отрывал глаз от журнала.
– Около двухсот.
Через несколько минут Рэн спросил:
