но зачем?
– Мне хотелось предложить вам вместе пообедать, вот и все, – пояснил граф, прищурившись.
Санча окончательно растерялась. Встретиться с графом подобным образом и позволить ему привести ее в замешательство – еще куда ни шло, но выслушивать его признания в том, что он специально пришел с единственной целью – пригласить ее в ресторан, – это уже слишком. Возможно, в Италии другие нравы, но в Англии представители аристократического общества не бегают за младшими репортерами, желая пообедать с ними на скорую руку, за исключением; конечно, тех случаев, когда для этого существуют веские причины. Санча с любопытством взглянула на графа, стараясь угадать, какие у него могут быть причины, но потом отказалась от этой затеи.
Граф был слишком искушен и опытен и умел скрывать свои мысли.
Лихорадочно она попыталась придумать причину, которая позволила бы ей уклониться от совместного обеда. Санче казалось, что найти ее просто необходимо. И хотя в редакции ей часто приходилось иметь дело с настойчивыми молодыми людьми, граф, как она понимала, представлял собою совершенно неизвестную породу. Чувство самосохранения требовало держаться подальше от него.
И все-таки, несмотря на это, какой-то сидящий внутри демон чисто женского происхождения подбивал Санчу принять приглашение, хотя б ради удовольствия сообщить Элеоноре Фабриоли, с кем она обедала.
Отбрасывая эту чрезвычайно соблазнительную идею, Санча повторила:
– Боюсь, что это невозможно, синьор.
Пальцы графа, будто лаская, заскользили по руке к запястью.
– И почему же, позвольте узнать? – спросил он слегка охрипшим голосом. – Вы проголодались и я тоже. Разве мы не можем покушать вместе?
Но Санча была убеждена, что не сумеет проглотить ни крошки. Она всем существом ощущала, как большой палец графа нежно и решительно гладил тонкую кожу ее ладони.
– Извините, – с усилием выговорила она, и граф – словно вся эта история здорово ему надоела – отпустил руку.
– Хорошо, синьорина, до свидания! – сказал он, пронзая ее будто ледяными стрелами взглядом своих голубых глаз, и направился в сторону центра торгового квартала.
В течение нескольких минут Санча неподвижно стояла там, где ее оставил граф; слишком ошеломленная и, чувствуя слабость в ногах, она не решалась тронуться с места. Что это все означало? Зачем он приходил? Какие у него могли быть причины, побудившие пригласить ее в ресторан?
Санча с трудом сглотнула. Как бы там ни было, но он уже ушел, и она могла только надеяться, что не обидела его. Дядя будет недоволен, если из-за такого пустяка окажется под угрозой публикация статьи.
И всякий раз, когда в последующие несколько дней в редакции звонил телефон, Санча со страхом ждала взрыва эмоций в дядином кабинете, но, к счастью, ничего подобного не случилось, и она могла спокойно заниматься статьей. На следующий день после встречи с графом Санча вышла на улицу в обеденный перерыв с некоторым трепетом, опасаясь, что он снова может ждать ее, однако, не обнаружив его, почувствовала своего рода разочарование.
Жизнь вошла в нормальное русло. Элеонора по-прежнему была невыносимой, но и она с явным интересом рассматривала снимки, сделанные во дворце Малатеста, когда Тони принес их показать Санче.
– Какая жалость! – воскликнула она, увидев разрушения, причиненные влагой бесценным фрескам на стенах некоторых комнат дворца. – Разве нет способов предотвратить катастрофу?
– Только если граф женится на богатой вдове, – цинично заметил Тони, пожимая плечами.
– А такая возможность существует? – взглянула с любопытством Элеонора.
– Ну, он еще достаточно молод, – поднял брови Тони. – Ходят слухи, что его видели в обществе одного французского миллионера и его дочери. Кажется, его фамилия Римон или Роман.
– Румиен, – поправила Элеонора. – Ты имеешь в виду парфюмерного фабриканта, не так ли?
– Совершенно верно, – кивнул Тони. – Конечно, книга графа может оказаться бестселлером. Как ты думаешь, Санча?
– Вполне, – ответила Санча, насупившись.
– Навряд ли, – возразила Элеонора, покачивая головой. – Читается с трудом.
– Это сама история, – заметила спокойно Санча и, встретив устремленные на нее взгляды собеседников, покраснела. – Ну что ж, – добавила она неловко, – таково мое мнение. Вспомните, я прочитала книгу еще раз и, принимая во внимание обстановку, в которой она писалась, могу утверждать, что книга очень хорошая.
– Быть может, перед нами одна из поклонниц таланта графа? – рассмеялся Тони.
Санча подперла подбородок ладонью.
– Я только хотела сказать, что во второй раз читала книгу с удовольствием. Она в полной мере выполняет отведенную ей функцию – воспитывать и просвещать.
В черных глазах Элеоноры мелькнуло презрение.
– Скажи мне, Тони, как выглядит этот граф Малатеста? – спросила она. – Он как будто произвел на мисс Форрест определенное впечатление.
– Возможно, ты, Элеонора, права, – усмехнулся Тони. – Должен признать, он очень красив.
– Ах, перестаньте вы оба! – с досадой воскликнула Санча.
– Мне в самом деле думается, что наша мисс Форрест влюбилась в графа Малатесту, – продолжала
