— Я не позволю вам говорить об этом в моем доме! Никогда!
— Леди Агата, я что-то не так сказал?! — Риджар потер пострадавшее ухо.
— У Лайлек лихорадка. Мы не знаем, что стало её причиной. Некоторые считают лихорадку последствием отравления.
— Неужели ничего нельзя сделать? Вы послали за лекарем?
— За доктором вы имеете в виду? Ваше Высочество, я не подпишусь под этим и не позволю шарлатанам причинить моей племяннице еще больший вред! Я советую, позволить Лайлек самой бороться с болезнью. А мы постараемся, чем сможем, ей в этом помочь.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, леди Агата.
* * *
Но Лайлек так и не пришла в чувство. В последующие дни её состояние только ухудшилось. Лихорадка усилилась, Лайлек то приходила в сознание, то опять бредила. С каждым вздохом у неё из груди начал доноситься хрип. Риджар, озабоченный странной болезнью, не отходил от постели жены. Безумно переживая за неё, оборотень пытался её то напоить, то заставить съесть хоть немного бульона. Он постоянно менял влажные полотенца на её лбу, следил, чтобы она была укрыта, когда её знобило, и все ходил взад-вперед по комнате и ходил. Ничего не помогало.
* * *
— Ты должен отдохнуть, иначе ты ни чем не сможешь ей помочь, — Трэд бесшумно материализовался перед креслом Риджара.
Все это время Трэд был рядом с братом, и его молчаливое присутствие не давало оборотню окончательно пасть духом.
— Я не могу, — Риджар устало провел рукой по волосам.
Агата осторожно заглянула в комнату племянницы. Теперь она нисколько не сомневалась в истинных чувствах принца к её девочке. Его поведение в эти дни стерло последние сомнения на этот счёт. Как бы то ни было, Агата никогда не сомневалась в принце Азове. Она была из тех людей, которым мало кто нравился, не говоря уже о доверии, но к этому человеку она прониклась с первой встречи. И его брат, так же заслуживал высокой оценки. В отношении людей её интуиция никогда прежде не подводила. Если бы только интуиция смогла помочь её маленькой девочке. Агата тяжело вздохнула. Состояние Лайлек так и не улучшилось.
* * *
— Николай…Николай…, — раздался слабый еле слышимый голос Лайлек.
Риджар немедленно подскочил к кровати, прекратив мерить комнату шагами.
— Лайлек, я здесь, — он нежно откинул пряди волос с её горячего лба.
Казалось, что она совсем не слышит его. Лайлек, не переставая, звала его в бреду, но её голос становился все слабее и слабее.
— Пошлите Эмми за лекарем, — обратился он к Агате.
Оборотень больше не мог выносить муки своей жены.
— Но ваше Высочество…
— Делайте, как я говорю!
Против своей воли, Агата позвала Эмми и приказала той отправляться за доктором. Через полчаса доктор был уже в поместье. Он был неопрятен, и от него за версту разило смертью. В других обстоятельствах, Риджар бы не позволил этому человеку даже переступить порог их дома, но сейчас он был просто в отчаянии. Он думал, что Лайлек не переживет эту ночь.
— Вы сможете помочь ей? — спросил принц доктора.
Доктор обошел кровать со всех сторон, будто это могло помочь установить диагноз. Затем он склонился над больной и, приподняв веки, посмотрел на её зрачки. Риджар едва сдерживался, наблюдая, как этот неопрятный человечек притрагивается к его жене.
— Ну? — оборотень едва не потерял терпение.
— Скорей всего я смогу ей помочь, хотя не даю никаких гарантий. Риджар с облегчением выдохнул. — Вы должны оставить меня с ней на пару часов.
— Зачем, — засомневался Риджар.
— Процедуры могут расстроить вас, и поэтому я настаиваю…
— Ваше Высочество, спросите его, что он собирается с ней сделать!
— Леди Агата права, боюсь, что ваше просьба невыполнима. Я никогда не оставлю свою жену в таком состоянии. Она рассчитывает на меня.
Человечек выпрямился.
— Раз вы настаиваете, — то это ваше право. Но я должен предупредить — это зрелище не для слабонервных! Эту болезнь из организма можно вывести только силой.
— Я понимаю.
Агата всхлипнула в носовой платок. В первый раз с их встречи, она стала умолять принца:
— Я прошу вас, Николай, не делайте этого! Если уж моей племяннице суждено умереть, пусть она отойдет в мир иной с миром.
Риджар устало потер глаза. Горе и беспокойство практически доконали его.
— Что это за процедуры, — безропотно спросил он у доктора.
— Ну, во-первых, мы пустим ей кровь, а потом…
— Что, значит, пустим кровь? — у Риджара расширились глаза.
— Ну, как же!? Болезнь должна вытечь из тела вместе с дурной кровью. Я должен скальпелем вскрыть ей вены, — и он в подтверждении свои слов достал из сумки грязный нож. — Затем пиявки, — он поднял банку с отвратительными созданиями, — я посажу их на рану, чтобы они способствовали выздоровлению. Риджара покачнуло, и он рухнул в кресло. — Если же это не поможет, то можно попробовать ожоги. Я полью ей на кожу специальный химический раствор, и это сварит болезнь прямо в теле. Как и подразумевалась, ваше Высочество, вид этих процедур может вас морально травмировать.
— Убирайтесь, — прошептал Риджар.
— Простите?!
— Полагаю, мой брат поможет вам найти дорогу из моего дома.
Трэд схватил доктора за воротник, и толкнул к двери.
— Глотните ваше Высокоподобие, — потрясенный Риджар почувствовал, как Джеки тянет его за рукав.
Взяв предложенный бокал бренди, он с благодарностью выпил его залпом.
— Мое сердце не выдержит, если вы позволите этому докторишке провести все эти процедуры, — шмыгнула носом Агата.
— Моё тоже, — оборотень подвинул кресло ближе к кровати, приготовившись к бессонным ночам.
Взглянув на прикроватную тумбочку, он заметил на ней книги. Выбрав наугад одну, он прочитал название: — Вильям Блэйк, «Песни невинности и опыта». Лайлек так любила читать Блэйка. Очень осторожно он открыл книгу, вспоминая, как она читала ему вслух, и какой покой приносил ему её голос. Возможно, именно сейчас он должен сделать для неё то же самое. Запинаясь, оборотень начал читать:
— Тигр, тигр, свет и стать,
Смел в лесах ночных блистать.
В чьих руках бессмертных ты —
Символ мрачной красоты?
— Риджар перевел дух от нахлынувших эмоций, —
Сквозь погоды круговерть,
Создавая жизнь и смерть,
Тот смотрел с улыбкой вниз
Кто исполнил свой каприз?
Риджар откинул книгу и зарыдал. Он оплакивал болезнь Лайлек; оплакивал её страх принять его таким, какой он есть; свою неразделенную любовь и то, что у них нет будущего. Трэд положил руку ему на
