Бессильный от твоей сокрыться тени!» И страх меня смертельный пробудил.
ХИМЕРЫ
Высоко на парижской Notre Dame Красуются жестокие химеры. Они умно уселись по местам. В беспутстве соблюдая чувство меры, И гнусность доведя до красоты, Они могли бы нам являть примеры. Лазурный фон небесной пустоты Обогащен красою их несходства, Господством в каждой — собственной черты. Святых легко смешаешь, а уродство Всегда фигурно, личность в нем видна, В чем явное пороков превосходство. Но общность между ними есть одна: Как крючья вопросительного знака, У всех химер изогнута спина. Скептически произрастенья мрака, Шпионски-выжидательны они, Как мародеры возле бивуака. Не получив ответа искони, И чуждые голубоглазья веры, Сидят архитектурные слепни,— Односторонне-зрячие химеры, Задумались над крышами домов, Как на море уродливые шхеры. Вкруг Церкви, этой высшей из основ, Враждебным станом выстроились зданья, Берлоги тьмы, уют распутных снов,— И Церковь, осудивши те мечтанья Сердец, обросших грубой тканью мха, Развратный хаос в мире созиданья,— Где дышит ядом каждая кроха,— Воздвигла слепок мерзости звериной, Зеркальный лик поклонников греха. Но меж людей, быть может, я единый В глубокий смысл чудовищ тех проник, Всегда иное чуя за картиной.
