И сгорел, пробив ущелье. Спас свою отчизну Крак. Город Краков именитый есть лишь дней минувших знак. Дочь такого-то героя Ванда стройная была. Как была она надменна, как была она светла! Много витязей хотело Деву Польскую пленить, Мысль ничья ей не сумела золотую выткать нить. Ванда, в день когда раскрылся красоты ее цветок, На себя взглянула утром в протекающий поток. И сказала: «Разве может рядом с золотом быть мед? Нет достойного мужчины — Польской Панною владеть». И молва о светлоглазой прогремела там вдали, В край ее, из стран далеких, Алеманы подошли. Алеманский повелитель, пышнокудрый Ригогар, Красотою Ванды взятый, пленник был всевластных чар. И отправились к ней дважды, трижды к ней послы пришли, Но привета Ритогару в сердце Девы не нашли. Бранный клич тогда раздался, — нет добра, будь гений зла, Вся дружина Алеманов копья длинные взяла. Но, хоть длинны, не достали, но, хоть остры, нет копья, Ты была сполна красива, — Ванда, власть сполна твоя. Вся дружина Алеманов, Ванду видя пред собой, Пораженная как Солнцем, отступила, кончен бой. Кликнул вождь: «Да будет Ванда на земле и в сне морском! Ванда в воздухе!» — воскликнув, поразил себя мечом. И свершилось чарованье, отошла звезда к звезде, Ванда всюду, звездность всюду, на земле и на воде. Устремившись в воды Вислы, Ванда там — в текучем сне, Светлый взор ее колдует Польским судьбам в глубине. Песня в воздухе над Вислой да не молкнет никогда, Как победный образ Ванды жив, пока течет вода.
ЕЛЕНА-КРАСА
В некотором царстве, за тридевять земель, В тридесятом государстве — Ой звучи, моя свирель! — В очень-очень старом царстве жил могучий сильный Царь, Было это в оно время, было это вовсе встарь.
