наклонился над ней и начал:
«Это отец Мёрфи…»
Внезапно чья-то рука просунулась сквозь портьеру и схватила священника за запястье. Раздался голос Хики:
— Так-так, падре, стало быть, вы используете исповедь и исповедальню в вероломных целях. — Он отбросил завесу в сторону, и резкий яркий свет на мгновение ослепил отца Мёрфи. Хики выхватил бумагу из рук священника. — Выходите, кончайте со своей проклятой исповедью, а с сообщением закончу я.
Мёрфи тяжело притиснулся к ширме и тихо сказал, обращаясь к кардиналу:
— Я сожалею…
Стоя у исповедальни, Хики огляделся. Флинн уже ушел. Никто не обращал на него внимания, кроме Морин и Бакстера, сидящих на помосте алтаря и со злобой смотрящих на него. Хики улыбнулся им, затем вошел в исповедальню, прочел закодированное сообщение, положил палец на кнопку и начал передавать. Сначала он повторил обращение:
«Это отец Мёрфи в исповедальне вместе с кардиналом»…
Он выстукивал сигналы с задержками и запинками, будто впервые передает азбукой Морзе. Текст написанного сообщения он изменил.
«предположительная численность фениев не более восьми вооруженных человек. Один в восточном трифории. В западном никого. Никого на церковных хорах. Один на лестнице алтаря с „томпсоном“. Автомат только у него. По одному человеку в каждой башне. Полевые телефоны неисправны. Заложников перевели в склеп. Так безопаснее в случае пожара».
Хики остановился и заглянул в текст настоящего сообщения. Для большей достоверности добавил пару фраз оттуда.
«Мак-Камейл это Брайен Флинн. Джон Хики заместитель. За ним старшая Меган».
Потом опять начал импровизировать:
«Мин на дверях нет. Противогазы старого образца, фильтры неэффективные».
Остановившись на секунду-другую и подумав, продолжал далее:
«Фении преданы Хики. Переговорам не верят. Говорят о неизбежной гибели. Бакстера повесят перед рассветом — крайний срок — для устрашения. Делайте все, что должны, нас не запугать. Боже, храни вас. Отец Мёрфи.»
Хики убрал палец с кнопки и улыбнулся. Люди по ту сторону стен собора теперь в большом замешательстве… и очень напуганы. Испуг ведет к безрассудству. Безрассудство вызывает опрометчивость. Хики поставил себя на их место: они думают, что переговоры ни к чему не приведут, заложников надо как- то спасать, у тех, кто захватил собор, людей и оружия мало. Полиция предложит план взятия собора, и его примут. А политики найдут оправдание для применения силы. Полиция прорвется через двери и будет встречена взрывами и неожиданным плотным убийственным огнем.
Оглядываясь вокруг, Хики ярко представил себе всю картину: расколотый мрамор, раскрошившиеся статуи, темно-пурпурная кровь, стекающая со ступенек алтаря на белый мраморный пол, мертвые тела в неестественных позах на церковных скамьях. Верхние этажи объяты пламенем, а свод нефа рушится, разбивая драгоценные витражи, и они мелкими стеклышками рассыпаются на улице у стен собора. Тела смертельно раненных людей корчатся среди каменных обломков и разрушенных колонн, объятых пламенем. И когда враги решат, что все закончено, что последний выстрел уже прозвучал, и через пыль от разрушений начнут пробиваться первые лучи восходящего солнца, а спасатели и медики станут пробираться среди развалин, — вот тогда и придет время для последнего представления: сработает часовой механизм взрывного устройства, и две главные колонны храма сотрясет грандиозный взрыв, дрогнут и рухнут с оглушительным грохотом гранит и мрамор, штукатурка и бронза, дерево и бетон. Собор начнет погибать: кирпич за кирпичом, камень за камнем, колонна за колонной, стена за стеной… И многие годы спустя, когда люди будут приходить и смотреть на эти самые величественные руины в Америке, они будут вспоминать и о последней миссии Джона Хики на грешной земле.
Морин Мелон спокойно сидела на скамье и смотрела, как Джон Хики передавал информацию. Но вдруг она резко повернулась к Гарольду Бакстеру и выкрикнула:
— Скотина!
Бакстер оторвал взгляд от Хики и невозмутимо заметил:
— Да, может, и так, но сила на его стороне, не правда ли? И притом это вряд ли принесет вред, особенно если первое сообщение все-таки было получено.
— Думаю, вы не понимаете, — ответила Морин. — Люди за собором до сих пор считают, что сигнальная кнопка под нашим контролем. Хики не послал им грубую фальшивку или чего-нибудь в этом роде. Он прочел наше сообщение и отбивал дезинформацию от нашего имени.
Бакстер взглянул на Хики, и предположение Морин дошло до него.
— И только один Бог знает, что он передал. Он сумасшедший, вам же известно, — не унималась Морин. — Флинн по сравнению с ним — образчик здравого рассудка.
— Хики вовсе не сумасшедший, — возразил Бакстер. — Он гораздо опаснее, чем просто псих.
Морин опустила глаза.
— Во всяком случае, я не считаю нужным оправдываться и извиняться за попытку.
— А я вас и не прошу. Но, думаю, в следующий раз мы будем действовать по моему плану.
— Да? — Она говорила как-то вяло, бесстрастно. — Не думаю, что у нас есть время дожидаться разработки вашего плана и слушать ваши рассуждения по поводу подходящего момента.
Он ответил без всякого раздражения:
— Предоставьте мне еще несколько минут. Думаю, я нашел способ, как выйти отсюда.
Бурк пошел в кабинет епископа, за ним потянулся инспектор Лэнгли. Одетый в форму офицер дал каждому копию расшифрованного сообщения. Бурк, присев на краешек стола Шрёдера, прочел его. Он обвел глазами присутствующих: Шрёдер, комиссар Рурк, Роберта Шпигель и Беллини — вот самые упрямые в их группе из тринадцати человек, на которых взвалили немыслимую задачу, а он и Лэнгли присоединятся к ним или, наоборот, отколются в зависимости от ситуации.
Капитан Беллини оторвал взгляд от своего экземпляра сообщения и обратился к Рурку:
— Если это правда, я могу захватить собор без особого риска для моих людей. Если заложники находятся в склепе, у них есть неплохие шансы выжить… хотя полной гарантии я дать не могу. — Он опять взглянул на бумагу. — Но если фении будут держать их при себе, шансы у них небольшие. — Он встал. — Мне требуется несколько часов, чтобы обдумать план.
Бурк вспомнил слова Морин у входа в ризницу — двенадцать человек. А Мёрфи теперь говорит, что восемь. Он посмотрел через комнату на Беллини и спросил:
— А что, если здесь неточные сведения?
— Ну, насколько же они отличаются? — ответил Беллини. — Головы-то у них на плечах есть. Так ведь? И считать они умеют. Вот смотрите: меня, по правде говоря, не очень тревожит сама операция, но сейчас, после получения сообщения, я чувствую себя намного увереннее, чем прежде.
— Мы не может исключить возможность, что одно из сообщений, а может, и оба, спровоцированы
