Шамбамбукли поставил турку на плиту и пока она не закипела, достал сахар и сливки.
— Мазукта?..
— Что?
— Я вот тут подумал… Чай — это ерунда, мелкая житейская проблема. А если взять что-то глобальное?
— В смысле?
— Ну, я хотел сказать, а вдруг мы еще что-то делаем неправильно? Во вселенском масштабе?
— Например?
— Ну вот, скажи мне хотя бы: что, по-твоему, первично, материя или сознание?
Мазукта фыркнул и рассмеялся.
— Ну ты и вопросы задаешь! Как будто сам не знаешь!
— Знать-то я, конечно, знаю, — сдержанно кивнул Шамбамбукли. — Но мои знания носят чисто прикладной характер. То есть, я в курсе, что надо делать и как, чтобы всё заработало. На практике. А вдруг я, как с тем чаем, всё делаю наоборот? И надо совсем иначе? Вот мне и интересно: что по этому поводу говорит теория?
Мазукта растерянно почесал в затылке.
— Теория?.. Да черт её знает!
— Тогда, может, его и спросим? — предложил Шамбамбукли.
— Кого, черта? — Мазукта скептически поджал губы. — Не думаю, что это хорошая идея. Чертей много. И укаждого своя теория.
— Привет, — сказал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте, который ожесточенно ковырялся отверткой в мироздании. — Чем занимаешься?
— Сам не видишь? — ответил Мазукта. — Работаю.
— А-а, понимаю, — Шамбамбукли подошел поближе и с интересом стал наблюдать за работой. — А что ты тут творишь?
— Я ничего не творю, — огрызнулся Мазукта. — Я вообще уже давно ничего не творил, у меня творческий кризис.
— Как такое может быть? — удивился Шамбамбукли. — У творца не бывает кризиса!
— Вот именно у творцов и бывает творческий кризис. По определению. На то они и творцы.
— А что же ты, в таком случае, делаешь?
— Исправляю ошибки.
— Ошибки?!
— Ну да. Баги, лаги, называй как хочешь.
Шамбамбукли удивленно потряс головой.
— А я не знал, что у тебя бывают ошибки.
— Я тоже не знал, — проворчал Мазукта.
Он ковырнул отверткой последний раз, отложил её в сторонку и приладил крышку мироздания на место.
— Ну вот, вроде готово, — произнес он немного неуверенно. — Думаю, что исправил всё, что было.
— А что было? — поинтересовался Шамбамбукли.
— Ерунда всякая, — вздохнул Мазукта. — Понимаешь, есть у людей такое неприятное свойство: они вечно ищут, как бы обойти законы природы или, на худой конец, использовать их не по назначению. Да и не только законы! Решительно всё, только дай людям волю, они непременно придумают для чего угодно новое применение! Вот, например… — он задумался, вспоминая, — дал я людям такой полезный злак, как ячмень. И даже лично научил варить из него барбат. И что же? Почти сразу нашелся какой-то экспериментатор, напутал что-то в рецепте, и вышло у него вместо чудесного барбата гнусное пойло, только цвет и похож. И вот прошло всего каких-то двести лет, никто уже и названия такого — «барбат» — не помнит, зато пиво продолжают производить, пить, и оно даже распространилось по другим мирам!
— Зря ты так. Пиво — штука хорошая…
— Лучше, чем мой барбат?!
— Ну-у… — замялся Шамбамбукли.
— Или вот, — продолжил Мазукта. — Скажи-ка мне, отчего бывает дождь?
— Ну, это просто! — фыркнул Шамбамбукли. — Когда насыщенные массы воздуха поднимаются в верхние холодные слои атмосферы, в них конденсируются…
— Достаточно! — прервал Мазукта. — Вижу, что знаешь. Теплые воздушные течения, холодные потоки, циклоны, антициклоны, перепады давления — ну, механика стандартная, проверена временем. Всё работает, не без перебоев, конечно, но это уже мелочи. Идеальных систем не бывает. Работает и производит дождь. Так?
— Так…
— Ну и кто бы мог подумать, что танцы с бубном вокруг костра приводят к такому же результату?!
— А они приводят? — удивился Шамбамбукли.
— Уже нет. Я это только что исправил. Хочешь поглядеть?
— Хочу.
Мазукта пододвинул к Шамбамбукли мироздание и показал пальцем: «смотри сюда».
На утоптанной площадке уже второй час танцевал шаман, под неодобрительными взглядами соплеменников. Дождь и не думал начинаться.
— Ха, — довольно фыркнул Мазукта, — что, съел? Ничего не получится, и не старайся, эту дырку я уже заделал.
Шаман, конечно, не мог слышать голоса демиурга, но начал подозревать недоброе. Он остановился, отложил бубен и уставился на безоблачное небо. Соплеменники хмурились и нетерпеливо переступали с ноги на ногу.
— Сейчас они его убьют, — сообщил Мазукта. — Как не справляющегося с обязанностями.
Тем временем несколько вооруженных мужчин подошли к шаману, столпились вокруг и стали что-то оживленно обсуждать, темпераментно размахивая руками. Кто-то подозвал стоявших поодаль женщин и отдал краткие распоряжения, после чего женщины быстро умчались в поселок. Шаман сел на корточки и начал что-то чертить на песке, воины разбрелись по площадке, меряя её шагами и поминутно перекликаясь. Вождь достал откуда-то восковую табличку и теперь записывал данные. Скоро вернулись женщины с полными корзинами затребованных вещей: барабанами, погремушками, примитивным барометром, складным метром и прочей полезной дребеденью. Шаман на пробу взял наполненную горохом тыкву и потряс её. Вождь сверился с барометром и отрицательно покачал головой. Шаман отложил тыкву и взял тростниковую дудочку, потом пищалку, потом губную гармошку, и так далее, пока наконец вождь не ухмыльнулся торжествующе и не показал большой палец. Лишние инструменты убрали, в костер подбросили новых дров, шаман перехватил барабан поудобнее и начал свой танец, отбивая ритм одной рукой, всё быстрее и быстрее.
— Барабан? — моргнул Мазукта. — Ну да, конечно… А что, это может сработать… И как же я сразу… Вот же чертовы хакеры!
А над головой шамана уже начали потихоньку собираться грозовые тучи…
— Мазукта, — сказал демиург Шамбамбукли, — сегодня такой замечательный солнечный день! Давай сделаем для людей что-нибудь хорошее?
— Например? — спросил демиург Мазукта.
— Ну, например… — Шамбамбукли задумался. — А давай дадим им возможность летать!
— Зачем? — удивился Мазукта. — Разве у них кто-то отбирал такую возможность?
— Нет, но…
— Может, ты им запрещал? Потому что я лично не возражаю, хотят летать — пожалуйста, на здоровье, мне-то что!
Шамбамбукли растерянно почесал в затылке.
