— А почему же они тогда не летают?
— А фиг их знает, — пожал плечами Мазукта. — Не хотят, наверное.
Демиург Мазукта застал своего друга демиурга Шамбамбукли за работой: тот сидел на корточках посреди кукурузного поля и старательно благословлял каждую кукурузину.
— Ты очень занят? — спросил Мазукта.
— А у тебя что-то важное?
— Да нет, просто проведать решил.
— Тогда подожди, я сейчас.
Мазукта отошел в сторонку, сорвал несколько початков, очистил и принялся не торопясь обгрызать мягкие зерна. Рассчет оказался верным: третий и последний початок закончился как раз к тому моменту, когда Шамбамбукли завершил работу и подошел поприветствовать друга.
— Кто тут живет? — спросил Мазукта, небрежно кивнув на фермерский домик возле поля.
— Люди, конечно, — ответил Шамбамбукли. — Муж, жена, трое детей. А что?
— Он твой Иов?
— Как-как?.. — опешил Шамбамбукли. — Кто?
— Иов, — терпеливо повторил Мазукта. — У каждого демиурга есть свой Иов. Это он?
— Его зовут совсем не так, — растерянно произнес Шамбамбукли. Мазукта в ответ насмешливо фыркнул.
— Шамбамбукли! Иов — это не имя собственное. Это даже не имя нарицательное. Иов — это профессия. Ну, вроде «козла отпущения».
— А кто такой «козел отпущения»?
— Это… эээ… Неважно. Мы не о нём сейчас говорим. Иов — это такой специальный человек, которому ты вроде бы сначала благоволишь, а потом — раз!
— Что «раз»?!
— Ну, что-нибудь нехорошее. Пакость какую-нибудь.
— А зачем?
— Что значит, зачем?! Он же Иов! У него работа такая, сносить от тебя удары судьбы!
— Не понимаю, — признался Шамбамбукли, помотав головой. — Объясни еще раз.
— Ладно. — Мазукта с шумом выдохнул и помолчал несколько секунд. — Попробую. Когда я увидел, что ты батрачишь на чужом поле, то сразу подумал: «это неспроста! Наверное, хозяин поля — его Иов.»
— Да кто такой этот Иов?! — перебил Шамбамбукли. — Зачем он вообще нужен?
— Для воспитательного примера! — наставительно произнес Мазукта. — Понимаешь, когда человеку сначала очень хорошо, а потом вдруг, ни за что ни про что, очень плохо — он непременно начинает возмущаться. И вот тут-то выходишь ты и ставишь его на место: не твоего, мол, ума дело, кого и за что я наказываю, а кому чего даю. Я дал, я взял, и сам ты — игрушка в моих руках. А другие люди потом читают эту историю и делают свои выводы. И когда на них самих начинают сыпаться шишки, то уже не ропщут. Понятно теперь?
— Нет.
— Что тебе непонятно?
— Почему на людей должны сыпаться шишки? Если я им желаю только добра?
— Ну мало ли! — пожал плечами Мазукта. — Может, тебе захочется поразвлечься…
— Поразвлечься?..
— Ну да. Или ты вдруг к ним охладеешь… Скажем, надоест тебе возиться…
— Надоест?! — ужаснулся Шамбамбукли.
— Ну, это я для примера, — отмахнулся Мазукта. — Неважно. Разные обстоятельства бывают. И вот тут-то люди вспоминают про Иова, которому было гораздо хуже — и им сразу становится легче жить.
— Тогда, может, я им про твоего Иова расскажу? — осторожно спросил Шамбамбукли.
Мазукта задумался. Потом вздохнул и покачал головой.
— Нет, не выйдет. Про моего они не поверят. У нас с тобой… скажем так, разные методы. Придется тебе своего собственного завести. Да вот хотя бы этого, — он снова кивнул на фермерский домик. — Давай его помучаем?
— А может, не надо? — спросил Шамбамбукли. — Он мне нравится.
— Чем это, интересно?
— Нуу… у него правильный подход к жизни. Он никогда не опускает руки.
— Ха! — фыркнул Мазукта. — А с чего бы ему их опускать, когда всё идёт замечательно? А вот мы ему сейчас подкинем неприятностей, живо роптать начнет!
— Не начнет. Ты его не знаешь.
— А ты меня не знаешь! Смотри и учись.
Мазукта щелкнул пальцами, и на поле тут же опустилась стая саранчи.
— Ну? Что на это скажет человек?
— Он сказал «неурожай».
— Ладно же. Смотри дальше.
Вспыхнул факелом амбар фермера, и все запасы сгорели дотла.
— Ну, а что теперь?
— Он строит новый амбар и возобновляет запасы.
Мазукта нахмурился, и второй амбар сгорел как и первый.
— Человек вырыл погреб, — сообщил Шамбамбукли.
— Так, да?.. Ну ладно же!
Мазукта засучил рукава, и обрушил на человека новые несчастья: корова сдохла, лошадь угнали, сарай рухнул, поле залило наводнением, дом вместе со всем имуществом унесло в реку. Человек крепко задумался. Отрыл землянку, одолжил у соседа лошадь, устроился батрачить; жена стала давать уроки по домоводству, а старший сын пошел пасти гусей.
— Он скоро начнет роптать?!
— Он не начнет, — заверил Шамбамбукли. — Такой уж человек.
— А вот посмотрим, какой он там человек!
Ураган разметал землянку и унес всю семью фермера.
— Ну?..
— Он отправился на их поиски.
— Тогда подкинем ему неопровержимые свидетельства их гибели!
— Он устроился разнорабочим в городе.
— Ах так?! Пусть на фабрике случится авария и ему оторвет руку! Много он тогда наработает?..
— Он стал истопником.
— И не спился?
— Пока нет.
— Ну хорошо же! А теперь у него отнимутся обе ноги…
— Он стал писать новеллы. И делает упражнения, чтобы снова начать ходить.
— Да что ж это такое?! Тогда паралич! Полный!
— Он диктует свой новый роман сиделке.
— А тогда…
— Мазукта!
— Что?
— У него нечего больше отнимать.
— Как нечего? Речь, рассудок…
— Не дури. Верни всё как было.
Мазукта со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, сосчитал до десяти, и устало махнул рукой.
— Ладно. Он выздоровел, нашел свою семью, выиграл в лотерею миллион, купил протез и новую
