специального умения, и асы предпочитали рубиться знакомым с детства оружием.
Клинки вылетели из ножен. Их оскорбленные хозяева застыли друг напротив друга. Обоих серьезно мучили сомнения, ведь они были друзьями, почти братьями, но ссора зашла слишком далеко. Да и присутствующие не пытались их помирить.
Мнения разделились пополам. Одна часть асов взяла сторону Торкланда, так как знакома с ним была гораздо дольше, чем с Хэймлетом, и имела все основания доверять его словам больше, чем словам вчера прибывшего гостя.
Вторая же половина действительно слышала геройские речи Олафа. Многие сомневались, что именно Торкланд был первым, кого посетила такая идея, но факт был налицо, и они стояли за Хэймлета.
Обе стороны, изнемогая от нестерпимой жажды и тяжести в голове, были едины в одном: кровь должна пролиться. Ибо если главный виновник или кто угодно погибнет в дружеском выяснении отношений, а проигравший, естественно, будет считаться неправым, то войну на сегодня можно будет отменить, заменив пышными похоронами безвременно почившего героя.
После гибели Хейд асы не придавали особого значения войску ванов, все еще стоящему под стенами города, считая, что всегда успеют расправиться с ними. Было множество проблем, которые в данный момент волновали их гораздо больше.
Кровь действительно должна была вот-вот пролиться, когда входная дверь дома распахнулась и на пороге появился Один, вооруженный с ног до головы, мрачный и деловитый. Всем стало ясно, кто истинный виновник их сегодняшнего раннего подъема. К тому же многие асы стали припоминать, что накануне Один почти ничего не пил, но активнее других участвовал в обсуждении военных действий.
- Это что за драка? - сурово спросил он, глядя на героев, готовых кинуться друг на друга.- Вам всем давно пора быть на равнине. Войска уже почти собрались, а командиры вздумали выяснять отношения! Я жду вас у главных ворот.
Один развернулся и вышел на улицу, провожаемый воцарившейся в помещении тишиной. Присутствующие были поражены переменами, произошедшими со старшим сыном покойного Бора. Однако асы даже сквозь пелену похмельного синдрома понимали, что городу сейчас нужна сильная рука, а Один, похоже, собирался стать именно такой рукой.
Хэймлет первый отправил меч в ножны, которые носил по чужеземному обычаю под мышкой. В отличие от Торкланда, датчанин никогда не видел Одина в убогом виде и по укоренившейся привычке относился к нему как к богу. Поэтому конунг не мог ослушаться его воли. Олаф же, как и другие асы, был поражен переменами в товарище и спрятал клинок, подчиняясь скорее железной воле, неожиданно прозвучавшей в голосе Одина.
Асы вставали и один за другим молча покидали помещение. Олаф тоже вышел на улицу и направился к выходу из города. Пыл великого воина немножко поостыл, и он искренне раскаивался в том, что чуть было не снес голову старому другу, но тем не менее его самолюбие не позволяло подойти к Хэймлету. Датчанин, похоже, мучался теми же проблемами - время от времени бросая в сторону ярла виноватые взгляды, он тут же отворачивался, чтобы не встречаться глазами с Торкландом. Так друзья добрались до главных ворот города в толпе среди рядовых воинов, спешащих к своим отрядам.
Один уже поджидал старейшин и командиров в длинной тени, отбрасываемой Олафовым постаментом при низком утреннем солнце.
Несомненно, это был совсем другой Один, нежели тот, которого знали вчера его многочисленные родичи и товарищи. За одну ночь он словно стал как бы выше и шире в плечах. Скулы славного аса обострились, делая лицо жестче и мужественней, а на висках засеребрилась первая седина. Он окинул собравшихся тяжелым взглядом и голосом, не терпящим возражений, произнес:
- Я рад, что вы, самые уважаемые жители Асгарда и всей страны, откликнулись на мою просьбу и собрались здесь, чтобы закончить дело моего отца и добить ванов, которые все еще сидят под стенами нашего города. Я не могу вам приказывать, так как не являюсь избранным правителем Асгарда или его наместником. Но сейчас не время раздумывать. Мы займемся этим после, когда окончательно разделаемся с врагами. А сейчас я спрашиваю вас, кто готов идти за мной? - произнес Один, понизив голос.
В словах славного аса чувствовалась уверенность и сила, а его взгляд готов был сломать любого, кто встанет на пути. Асы дружно поддержали Одина. Поддержали даже те, кто еще вчера с усмешкой говорил о его странных чудачествах. Сейчас перед ними был совершенно другой ас, и ему покорились. Даже Олаф, считающий себя сильнее и величественнее всех, впал в раж, сотрясая стены города дикими криками 'Оооодииин!'.
К полудню асы пошли в наступление. Торкланд быстро разыскал свой хирд и возглавил его. К немалой радости ярла, его парни понесли наименьшие потери из всех участвующих в боях отрядов. К тому же они выглядели свежими и бодрыми.
Один поставил хирд Торкланда в центре, как самую организованную часть воинства асов. По переброшенным мосткам воины перешли ров и выдвинулись на равнину. Построив хирдманов походной колонной, Торкланд быстрым шагом повел их вперед. Естественно, до ближнего леса, где накануне стояли передовые отряды ванов, они добрались первыми и тут же столкнулись с вражеским разъездом. К великому сожалению молодых хирдманов, боя не получилось. Ваны, едва завидев приближение отряда асов, бросились наутек. Пешим хирдманам вряд ли удалось бы их . догнать, да и Олаф придержал воинов, велев занять позицию и ожидать заметно отставшие остальные силы Асгарда. Парни встретили это предложение безо всякого воодушевления, но ни у кого не возникало мысли спорить с ярлом.
Вскоре другие отряды подтянулись, и хирдманы продолжили наступление. Пройдя еще милю, они миновали поляну, на которой Один со своей конницей напал на вражеских колдунов. Хирдманы быстро пересекли это место, спасаясь от вони разлагающихся на солнце те?' и вошли в дубовую рощу.
'Мертвыми займется похоронная команда, в Асгарде полно бездельников, способных разве что рыться в земле',- подумал викинг, когда они проходили место кровавого побоища.
В лесу ваны имели преимущество, так как глушь была их родным домом. В отличие от асов и несмотря на свою многочисленность, ваны не строили городов или сколько-нибудь больших поселений и жили в мелких поселках и хуторках, разбросанных по лесу. Не имея дорог, они передвигались по одним им известным тропам и черпали свою силу из стволов могучих деревьев. В лесной чаще магия ванов становилась особенно опасной. Несмотря на то что основные магические силы ванов были подорваны, такие фокусы, как напускание невидимости или кружение дороги, мог вытворять каждый второй лесной житель. Поэтому Торкланд строго приказал своим парням быть внимательными и не отходить далеко друг от друга.
На всякий случай ярл развернул колонну во фронт, соединившись на флангах с соседями, и в таком порядке повел асов дальше. Передвигаться стало было сложнее, но зато безопаснее. Продираясь сквозь кустарник и форсируя овраги, воины к вечеру прошли всего две мили. Противника нигде не было видно.
Армия приближалась к цепи холмов, хорошо видимых с высоких стен Асгарда. На самом же деле они находились на расстоянии десяти миль, и асы никак не могли предположить, что враги отступят так далеко.
У самого подножия лес был ниже и суше, по большей части сменившись густым кустарником. На закате отряды подошли к невысоким, но отвесным скалам, опоясывающим подножие холмов. И тут в асов полетели стрелы.
Стрельба началась так неожиданно, что утомленные длительным переходом воины прозевали нападение и многие пали, пораженные стрелами и дротиками ванов.
Потери были повсюду, только не в хирде Торкланда. Еще на опушке леса острый глаз викинга, способный различить в море на расстоянии пяти миль бревно, качающееся на волнах, вовремя подметил шевеление над поясом скал и приказал воинам опуститься на колено и прикрыться щитами, не доходя шагов двести до подножия.
Ваны были хорошими охотниками и, естественно, прекрасными стрелками, но, как они ни старались, их стрелы не смогли даже оцарапать ни единого воина из отлично подготовленного отряда Олафа.
Положение для армии асов оказалось весьма неблагоприятным. Им предстояла бессонная ночь, так как укрепить свои позиции до наступления темноты они не успевали и единственное, что могли сделать, это немного отступить в лес.
