— До свидания, папа, — не оборачиваясь, попрощалась Вэл и последовала за надзирателем с высоко поднятой головой, стараясь, однако, не смотреть на решетки и массивные каменные стены.
Сделав не более двадцати шагов по Первой улице, Вэл поняла, что за ней следят.
Желая убедиться в этом, она направилась к стоянке, где оставила машину. Пока дежурный рыскал среди рядов автомобилей, Вэл смотрелась в зеркальце, краем глаза наблюдая за улицей. Сомнений не было. Длинный черный седан с двумя мужчинами отъехал от тротуара напротив тюрьмы и следовал за ней со скоростью пять миль в час. Теперь он ожидал перед стоянкой, словно попав в пробку. Однако транспорта на улице почти не было.
Дежурный привел ее машину, и Вэл села за руль, чувствуя, как колотится ее сердце. Не выпуская из одной руки сумочку, а другой держа руль, она выехала со стоянки.
Черный седан вновь тронулся с места.
Вэл положила сумочку и начала вилять среди автомобилей.
Через десять минут кружного пути она очутилась на бульваре Уилшир возле парка Лафайета, а большой седан по-прежнему находился тридцатью футами позади.
Оставалось только одно, и Вэл сделала это. Она быстро поехала по бульвару в сторону отеля. К северу на Хайленд, мимо Третьей улицы, Беверли, Мелроуз-стрит, бульваров Санта-Моника и Сансет... Седан упорно следовал за ней, сохраняя дистанцию.
Подъехав к «Ла Салль», Вэл припарковала машину, схватила с сиденья сумочку, скользнула через боковой вход в вестибюль и поднялась к апартаментам 3С. Дрожащими пальцами она заперла за собой дверь.
Сбросив шляпку, Вэл села, стараясь перевести дыхание. В апартаментах царила тишина, жалюзи были опущены. Подойдя к кухонному окну, она выглянула наружу. В переулке стоял седан, в котором сидели и курили двое мужчин.
Вэл вернулась в гостиную и открыла сумочку. От резкого движения карты высыпались на пол. Она опустилась на корточки, собрала их и начала быстро раскладывать по мастям — трефы, бубны, черви, пики... Когда все трефы оказались в одной стопке, Вэл разложила их в нисходящем порядке — сверху туз, затем король, дама, валет и так далее вплоть до двойки. Ту же странную процедуру она проделала с тремя остальными мастями, а закончив ее, подобрала тринадцать пик, затем червей, бубен и наконец треф.
Нахмурившись, Вэл вертела в руках сложенную таким образом колоду. Что-то было не так. На обеих сторонах появились карандашные пометки — точки, тире, — но в некоторых местах не было ничего. Это выглядело как телеграфный код, но такого быть не могло.
О, какая же она глупая! Ведь карты повернуты в разные стороны. Их следует разложить так, чтобы помеченный край одной карты совпадал с помеченными краями соседних. Так она поступала в детстве, когда Рис развлекал ее, обучая способу тайной переписки.
Вот! Дело сделано. Все помеченные края находились с одной стороны, а точки и тире стали элементами сообщения, написанного сбоку плотно спрессованной колоды простыми печатными буквами.
На полу было недостаточно света. Вэл поднялась и снопа подошла к кухонному окну, стараясь оставаться невидимой для наблюдателей внизу.
Читая маленькие аккуратные буковки, она дышала все чаще. Сообщение гласило:
«СС ЗВОНИЛ АР ПОН УТ ПРИЙТИ ПО СРОЧ 5–5.30 ВЕЧ. ».
Вэл внимательно разглядывала надпись. СС означает Соломон Спет. АР — Анатоль Руиг. Соломон Спет звонил Анатолю Руигу в понедельник утром, вызывая его к себе домой по срочному делу между пятью и половиной шестого вечера.
Так вот что это был за след! В понедельник утром Рис заходил к Спету домой; они спорили в кабинете. Должно быть, во время этого визита Спет звонил своему адвокату, и Рис слышал разговор.
В понедельник между пятью и половиной шестого вечера... Но Спет был убит в половине шестого!
Вэл подперла подбородок стиснутыми кулаками. Что Руиг говорил Глюке? Что он в понедельник прибыл в Сан-Суси в самом начале седьмого. Но это должно быть правдой, иначе Валевский уличил бы его во лжи. Если только Валевский...
Девушка нахмурилась. Спет велел адвокату явиться между пятью и половиной шестого, а Руиг, возможно, просто опоздал на полчаса. Это выглядело разумным объяснением. Кроме того, если бы Руиг пришел вовремя, то дежуривший у ворот Фрэнк увидел бы его и доложил об этом инспектору Глюке. Разве только Фрэнк...
Вэл была так разочарована, что сбросила карты на кухонный пол и сердито уставилась на них, едва не плача от досады.
Опустившись на четвереньки, она собрала карты одну за другой, порвав при этом чулок, потом встала, пошла в спальню и спрятала их в ящике бюро под бельем.
Затем Вэл разделась, вымыла лицо и руки, переменила чулки, подкрасилась, надела черное шелковое платье с рисунком в виде лепестков магнолии и последнюю купленную ею дорогую шляпу, похожую на тарелку для супа, переложила пудреницу, связку ключей и деньги в сумочку из крокодиловой кожи и удалилась с видом деловой женщины.
Единственным имеющимся у нее следом была информация об Анатоле Руиге, и, хорошо это или плохо, нужно было идти по этому следу до конца.
Ровно в два часа дверь кабинета Фицджералда открылась, и на пороге появилось видение, заставившее Фица подавиться восемнадцатилетним виски, которое он в данный момент глотал.
— Привет, шеф, — поздоровалось видение, входя в комнату.
— Кого вы, по-вашему, изображаете? — фыркнул Фиц. — Комика из бурлеска?
Видение представляло собой высокого, гладко выбритого молодого человека, черты лица которого лишь некоторая резкость мешала назвать красивыми. Однако Фицджералд смотрел не на лицо, а на одежду. Молодой человек был облачен в бесформенные широкие брюки грязно-серого цвета и самую безвкусную спортивную куртку, какую Фиц когда-либо видел (а он видел практически все). Коричневые клетки беспорядочно пересекали широкие полосы кобальтового оттенка. На ногах были грубые желтые башмаки; носки в красно-синюю клетку болтались вокруг лодыжек. Поля коричневой фетровой шляпы спереди торчали вверх. Глаза скрывали солнечные очки с синими стеклами.
— Хилари Кинг — демон редакции, — усмехаясь, представилось видение. — Как вам мой облик, Фиц?
— О боже! — простонал Фицджералд, поспешно закрывая дверь.
— В чем дело? Разве я не выгляжу соответственно своей роли?
— Вы выглядите как порождение бреда курильщика гашиша! — закричал Фиц. — Эта куртка... ну и цвет!
— Защитная окраска, — оправдывался Эллери.
— В таком наряде вас не узнал бы и родной отец. А без бороды ваше лицо полностью изменилось. Только, ради бога, не говорите никому, что вы здесь работаете. Надо мной будет смеяться весь pueblo[31].
Дверь приоткрылась, и Вэл робко спросила:
— Можно мне войти?
— Конечно, — дружелюбно отозвался Фиц. Он грозно взглянул на Эллери, и тот быстро отошел от стола.
Вэл шагнула в комнату, и Фиц закрыл за ней дверь.
— Пусть его наряд не пугает тебя, Вэл. Это Хилари Кинг — человек, о котором я тебе говорил. Он
