– Хм… – задумчиво протянула я. – А ведь и правда вопрос интересный. В моем представлении это что-то типа сальто, признаться.
– И в моем, – подала голос Ирина. – Только ведь мы так не сможем. Это же циркачом надо быть, чтобы такое смочь сделать.
– И правда, – подала голос Ольга, – с трудом верится, что знахарки как заправские циркачки сальто над пнем делали.
– Девушки, ну я не знаю, – развела я руками. – Я за что купила – за то и продаю. Написано – перекинуться надо через пень. Перекинуться, понимаете? Может быть, потому и оборотническая магия так мало применяется?
Ведьмы помолчали, после чего Прасковья с сожалением проскрипела:
– Права девка.
– Но ведь заманчиво, – грустно вздохнула Ирина.
– Ну так учись над пнем ласточкой порхать, – посоветовала ей Ольга и мы засмеялись.
За этими разговорами мы как-то выпустили из виду батюшку. А он спокойненько встал, пробормотал молитву, достал полуторалитровую пластиковую бутыль откуда-то из рясы и принялся вдохновенно поливать водой направо и налево.
– Мой макияж! – растерянно закричала я. Недавно я, измученная ежевечерним обдиранием туши от ресниц купила ланкомовскую тушь, что отлично держится, но легко снимается водой. И вот теперь—то и наступил звездный час моей покупки – черные потоки с ресниц устремились по лицу, залили мне глаза…
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа! – нараспев читал батюшка.
– Ой! Это что такое?
– Он с ума сошел?
– Да перестаньте вы, вы чего?
– Бабоньки, да что вы смотрите, угомоните его.
– И да очиститесь вы святой водой от скверны!
И вдруг все стихло.
Мокрые ведьмы растерянно оглядывались, а Пелагеюшка хитро щурила подслеповатые глазки, встряхивая ладошки, с которых не так давно сорвались зерна фриза. А батюшка Филарет застыл в своем углу, одной рукой взявшись за крест, а другой вытянув бутыль. Борода его покрылась инеем, и лишь глаза жили на этом скованном льдом лице, они беспокойно смотрели на нас, еще не в силах осознать, что же такое случилось.
– Мученик! – скорбно возвестила Лора. – Посмотрите, вот истинный Божий муж, за веру пострадал, не убоялся гнева грешниц.
– Цирк кончай, – железным тоном молвила я. – В общем, вы как хотите, а я ставлю вопрос об отлучении Лоры.
– Чего? – изумленно уставилась она на меня. – А с чего это меня отлучать? Я в монастырях по полгода живу, не грешу, живу по слову Божию! Это уж тебя тогда надо отлучать! Сестры, я сама видела, как она сейчас с парнем целовалась в машине!
– Симпатичный парень-то? – тут же заинтересовалась Ирина.
– Ну наконец-то, – прошамкала Пелагеюшка.
– Если привороты нужны – всегда помогу, – с готовностью вставила Прасковья.
– Да погодите вы! – вскричала Лора. – Вы что, не слышите, ОНА ЦЕЛОВАЛАСЬ С ПАРНЕМ!!!
– А что, он был слишком страшный? – непонимающе воззрилась на нее Ольга.
– Да не в том дело! – возмущенно кричала Святоша. – Там факт! Грех! Блудодейство.
– Лора, – ледяным голосом произнесла я. – Понимаешь, в чем твоя проблема? Ты вечно судишь людей. Ты всюду суешь свой нос. Какое тебе дело до того, с кем я целуюсь, а?!!
– Так грех! – железно молвила она.
– Да в конце концов, где в Библии сказано, что целоваться с парнем – грех?!! – вконец выведенная из себя, закричала я. – Нигде!!! Нет там ни одной строчки, запрещающей это!
– Ну так вы наверняка не только поцелуями обходитесь, – слегка присмирев, откликнулась Лора.
– Это мое личное дело, чем я обхожусь, а чем не обхожусь, – раздельно сказала я. – За все, в чем я грешна – я перед Богом отвечу. Кто ты такая, Лора, чтобы я перед тобой отчет держала? Кто? Не кажется ль тебе, что ты взяла на себя роль Бога, роль Судии?
– Грешников надо обличать! – упрямо сказала Лора.
– Лора, а ты слышала, что Господь сказал: «Не судите, и не судимы будете»? – осведомилась Галина, глядя на Лору с непонятной жалостью.
– Достала ты меня, – устало сказала я. – Достала. Сестры, так как насчет отлучения?
– Я за, – твердо сказала Ольга. – Надо же додуматься – батюшку с инспекцией привести.
– А что, бесовка, святой воды да креста напугалась? – удовлетворенно спросила Святоша.
– Ну коль мы тут все бесовки, так и правда тебе тут делать нечего, – рассудительно заметила Прасковья.
– Дело глаголешь, – прошамкала Пелагеюшка. – Отлучить конечно не отлучим, но ты, Лорка, нам на глаза теперича не показывайся.
– Да ну вас всех! – в сердцах крикнула Лора, схватила сумку и пошла вон.
– А дружка тут оставляешь? Нам на растерзание? – удивилась я. – Нехорошо, не по-христиански.
Лора замерла, развернулась и посмотрела на замершего в неудобной позе Филарета. Тот умоляюще поглядел на нее.
– Ну так вы его того… разморозьте, – неуверенно попросила она.
Прасковья хмыкнула, принесла их кухни початую бутылку «Столичной» водки, чайную ложечку и поставила перед Лорой.
– Размораживай, – милостиво кивнула она.
– Но батюшка не пьет! – изумленно вскричала Святоша. – Его водкой отпаивать нельзя!
– Если знаешь другой способ – вперед, – меланхолично отозвалась Ольга. – А мы тебе не помощники. Ты его привела – ты и уводи.
– Я на вас жаловаться буду! – злобно закричала она. – Митрополиту напишу!!!
– И что? – дружно пожали мы плечами. – И что он нам сделает?
– В милицию заявлю! – затопала она ногами.
– А нет такой статьи, за применение магии против человека, – сердечно поведала ей Ирина.
– А будешь ругаться, так сейчас сына вызвоню. Заберет он твоего замороженного Филарета да на машине вывезет к церкви, там и сгрузит. Как думаешь, сильно ему помогут родные стены? – сурово сказала хозяйка дома.
– Отмолят его православные от бесовских чар! – жарко возразила Лора.
– Сама-то в это веришь? – иронично хмыкнула Ольга.
– И то, не выделывайся, девонька, хватай ложку, да за дело, – прошамкала Пелагея.
И пришлось Лоре, скрипя зубами, отпаивать батюшку водкой. Ибо фриз можно снять лишь алкоголем, и на проблемы вероисповедания он внимания не обращает.
– Ладно, девоньки, пойду я, пожалуй, – поднялась Вера. – Все равно теперь уж какой семинар.
– Точно, – кивнула я. – Испаскудила все нам эта парочка.
– А я бы осталась и еще послушала, – с жаром заявила Ольга. – Тема очень интересная!
– И я! – поддержала ее Ирина.
– И я! – дружно сказали Вера с Галиной.
– Ну и насчет кульбитов мы не все выяснили, – добавила Пелагея.
– Девушки, правда настроя нет, – развела я руками. – Но в листах, что я вам выдала, все-все подробно рассказано, сверх этого я ничего не скажу. Прочитайте, а потом меж собой обсудим.
Филарет тем временем немного ожил и заплетающимся языком проговорил:
– Да падет на вас кара Божия, нечестивицы!
– А ты не шляйся по местам, где нечестивицы собираются, – пожала я плечами. – И подружке своей посоветуй. Вон, батюшка Иоанн часто к нам ходит – и ничего. Одному тебе мы бесовками показались.
Лора лишь злобно на меня зыркнула и влила в рот батюшки новую ложку водки.
